Ознакомительная версия.
— Садитесь сюда, — сказал он, — так будет удобнее.
— Послушайте, — сердито сказала Раскина, — что вы себе…
— Сегодня ночью умер ваш коллега Генрих Натанович Подольский, — сообщил Аркадий уже устаревшую новость, внимательно наблюдая за реакцией Натальи Леонидовны. Брови ее поднялись, но глаза остались внимательно-спокойными.
— Как? — сказала она. — Не может быть!
Играть она не умеет, — отметил Аркадий. В театр ее не взяли бы даже статисткой. Тем лучше, вопросы можно задавать в лоб, а правильные ответы читать на лице.
— Да вот так, — сказал он. — Сердечный приступ. Как вы понимаете, в таких случаях детективное агентство проводит формальное расследование.
— Зачем? — вырвалось у Раскиной. — Сердечный приступ, это же не в вашей компетенции!
— Сам приступ — нет, конечно. Но поскольку Подольский был в это время один, нужно точно разобраться в причинах, приведших к приступу и смерти. Он мог, например, перед этим крупно повздорить с кем-нибудь, и в результате… Или получил какое-то очень неприятное известие… Да мало ли…
— Ну и что? — нахмурилась Раскина. — Допустим, повздорил. Разве это повод для того, чтобы кого-то обвинять?
— А разве я обвиняю? Это вопрос чисто финансовый. Согласно юридической страховке (в вашей, кстати, сказано то же самое, прочитайте внимательно), часть расходов по похоронам, если имела место смерть, или лечению, если имело место поражение здоровья, несет лицо, по чьей прямой или косвенной вине произошла указанная выше…
— Вы можете говорить по-русски? — раздраженно сказала Раскина.
— Я просто объясняю…
— Я давно поняла. — Она помолчала. — Генрих ни с кем не ссорился, если вы это имели в виду. Он вообще человек… то есть, был…
У Раскиной неожиданно задрожали губы, и она прикрыла рот ладонью. Впрочем, женщина быстро справилась с волнением.
— Вы что-то скрываете, — сказала она решительно. — Даже если Генрих с кем-то сильно повздорил и это стало косвенной причиной приступа… К юридической страховке это не имеет никакого отношения. Придумайте другую версию.
— Зачем? — вздохнул Аркадий. — Наши отношения очень просты. Я задаю вопрос, вы отвечаете. Вы можете отказаться отвечать, можете вызвать своего адвоката, можете выставить меня из комнаты. Я все это зафиксирую. Разумеется, мои выводы никак не повлияют на ваше общественное и, тем более, научное положение. Официально, я имею в виду. Но вы же знаете, как это бывает. Одно слово, другое, по Москве начинают ползти слухи, с вами перестают здороваться… Порой не нужно доводить дело до суда, чтобы уничтожить человека, помните историю с Анастасией Ростоцкой?
Раскина помнила, это было видно по ее глазам. Конечно, Аркадий рисковал. Наталья Леонидовна могла замкнуться и отказаться вести разговор — даже в присутствии адвоката. Но могла поступить и иначе — в конце концов, трагедия с Ростоцкой действительно впечатляла, особенно людей не очень сильных, а Раскина, насколько Аркадию удалось понять, к сильным натурам все-таки не относилась.
— Что вы хотите знать? — сухо сказала Раскина.
— Ваши исследования имели практическое значение или были сугубо теоретическими?
Брови Раскиной удивленно поползли вверх.
— Какое это имеет…
— Мы уже договорились, — покачал головой Аркадий, — что я задаю вопросы, а вы отвечаете.
— Практическое.
— Нельзя ли подробнее?
— Подробнее… Вы знаете, что такое квантовое биополе? Простите, я не должна задавать вопросы…
— На этот я могу ответить. Квантовое биополе — это такая штука, с помощью которой у некоторых людей получается передвигать предметы. Это еще называется телепортация.
Раскина поморщилась.
— Господи, это вы все в фантастике вычитали? Ни у кого и никогда не получалось передвигать предметы усилием мысли, если вы это имеете в виду. А то, что вы называете телепортацией, есть функция биополя. Попросту говоря, очень мощное биополе в лазерном режиме перестает быть непрерывным и квантуется — как всякое другое поле, скажем, электромагнитное. И давление квантов биополя действительно способно переместить материальный объект. Только для этого нужны усилители, своеобразные лазеры биополя. Генератор Уринсона не может создавать биополе самостоятельно, надеюсь, это вам известно, но он в миллионы раз усиливает биополе индуктора-человека. Усиливает до такой степени, что поле начинает квантоваться. Эти кванты улавливают и направляют на… скажем, вот на эту крошку на полу. И крошка начинает двигаться. Вы когда-нибудь видели генератор Уринсона? Впрочем, неважно, я задала риторический вопрос. Генератор, которым пользуемся мы, занимает всю соседнюю комнату. Понимаете? И с его помощью мы пока можем передвинуть… ну, не только эту крошку, конечно, но ничего тяжелее почтового конверта. Давление биополя больше светового, но все-таки… Короче, Генрих Натанович работал над усовершенствованием уренсоновских генераторов. Чисто практическая тема.
— А вы? — спросил Аркадий. — Вы тоже?
— Естественно, мы работали вместе. Уже пять лет. Вот в этой комнате. С утра до вечера.
Взгляд Раскиной стал будто стеклянным, она видела перед собой не Аркадия, а собственное прошлое, и нужно было быстро спасать положение, пока Наталья Леонидовна не перестала воспринимать настоящее.
— Я разговаривал с Пастуховым, — сказал Аркадий, — и он ничего не говорил об генераторах… э… Уринсона. По его словам, Подольский исследовал что-то, связанное с ноосферой, какая-то передача информации от мозга в биоинформационное пространство и обратно. Извините, я не очень понял, но все равно это ведь не то, о чем вы сейчас говорите.
— Почему не то? — удивилась Раскина и посмотрела на Аркадия, как профессор математики на великовозрастного дылду, не знающего, что дважды два, вообще говоря, равно четырем. — Именно то. Уринсоновские генераторы усиливают биоструктуры, излучаемые… Впрочем, вы действительно не специалист, а мы порой увлекаемся терминами… Генераторы Уринсона могут иметь в будущем множество применений. Конкретно Генриха Натановича интересовала так называемая метаинкарнационная гипотеза — перенос информации от одного живого существа к другому с задержкой в биоинформационном поле. Без генераторов Уринсона здесь делать нечего.
— Это очень интересная проблема? — сказал Аркадий. — Я имею в виду, что первая атомная бомба тоже была огромных размеров, а сейчас атомную мину такой же мощности можно унести в портфеле. И этот генератор… Сейчас он занимает комнату, а через год появится компактная модель, и телепортация станет популярной не меньше, чем сейчас биокомпьютеры.
Ознакомительная версия.