У Алины были те же проблемы. Она решила принять участие в эксперименте и взяла к себе в дом homo naturalis. Но сразу поставила его на место, объяснив, что он просто слуга с особыми обязанностями, и относилась к нему, как к слуге. Я с Кирой так поступить не мог, потому что она носила моего ребенка. Я вынужден был ее опекать.
Мне не повезло. У нас родился сын, Константин, и генетический анализ показал, что он низший. Это меня опечалило, но ненадолго, потому что через полгода у меня родился еще один сын. Его назвали Игорем. Он был Высшим с латентным геном. И его матерью была Лера, Высшая.
Высших было еще меньше, чем нас. И гораздо меньше, чем необходимо. Для стабильности и развития общества на каждые сто Иных должен приходиться по крайней мере один Высший. А получалось на каждые триста, четыреста. В результате некоторые Иные подчинялись не Высшим, а другим Иным, что неправильно. Иные равноправны. Конечно, Высшему достаточно было сказать слово, чтобы установить иерархию, но оставалось ощущение некоторого несовершенства.
Высшие с полуактивизированным геном рождались только от брака двух Высших, и от брака Высшего и Иного в небольшом проценте случаев мог родиться Высший с латентным геном. Это был тот самый случай. Невероятная удача!
Не знаю, правда, насколько отношения со мной были приятны для Леры. Я мысленно наложил на них мои отношения с Кирой. Нет, я, конечно, во всем подчинялся Лере, ведь она Высшая, и, естественно, ничего не требовал. О таком отвратительном явлении, как ревность, тоже речи быть не могло. Мы с Алиной почтительно принимали Леру, ведь визит Высшего всегда подарок для Иного. Но я ее все же спросил:
— Ваби, я вас не раздражаю?
Она рассмеялась:
— Нет. И не называй меня «ваби».
Когда родился Игорь, мы решили, что не случится ничего страшного, если он будет воспитываться у нас вместе с человеком. Все равно ген нельзя активизировать раньше двадцати лет. А для Высшего и раньше тридцати нежелательно. При ранней активизации Высший может так и не овладеть всеми своими способностями. Как Тим, который стал Высшим в двадцать лет и в результате до сих пор на положении полуиного. Лера собиралась в отдаленный исследовательский центр на островах и полностью поддержала это предложение.
Так получилось, что Игорь и Константин воспитывались вместе. Когда им исполнилось по пять лет, их отдали в школу для Иных и Высших с латентными генами. Константин был там не единственным человеком. В принципе, если ген не активизирован, Иной или Высший усваивает информацию с такой же скоростью, как человек с хорошим (для homo naturalis) уровнем интеллекта. Так что пока их можно обучать по одной программе. После активизации гена Высший быстро наверстает упущенное.
Братья были очень дружны и не разлучались, хотя уже понимали разницу своего положения. Прошло пять лет. На этом образование Константина должно было закончиться. Он умел читать и писать на примитивном языке homo naturalis, имел навыки обращения с компьютером и общие представления о мире. Теперь ему надо было начать обучаться ремеслу или прислуживать в доме. Мы имели право на еще одного слугу, и я склонялся к последнему решению. Но возникло неожиданное препятствие, а именно: Игорь ни в какую не хотел расставаться с братом.
— Это неразумно, Игорь, — увещевал я. — Зачем Константину усваивать горы совершенно ненужной для него информации, которую он все равно никогда не сможет использовать? Он только потеряет время. Через год он уже не будет помнить половину того, что учил год назад. Это бесполезно. Пожалей своего брата.
— Костя хочет учиться, и мне без него будет скучно. К тому же я тоже многое забываю.
— Это тебе так кажется. Ты сразу все вспомнишь, как только тебе активизируют ген. А на homo naturalis бесполезно тратить усилия.
— На него не будут тратить усилия. Наставники могут не обращать на него внимание. Я буду сам проверять его контрольные.
— Зачем?
— Я хочу сделать его своим слугой. Я хочу, чтобы у меня был образованный слуга, с которым мне будет интересно общаться.
— Когда тебе активизируют ген, тебе даже со мной не будет интересно общаться, не то что с homo naturalis. Ты — Высший.
Игорь надулся. Он был упрям, как истинный homo naturalis. Я вздохнул. Еще двадцать лет ждать, когда сын выйдет из этого полубезумного состояния!
— Это запрещено, — привел я последний аргумент. — Это против всяких правил.
— А кто может разрешить?
— Только Высший.
На этом разговор и закончился. Я приказал подготовить комнату для нового слуги, поскольку каникулы заканчивались, и Игорь должен был вернуться в школу, а Костя — учиться убираться в доме, готовить обед и привыкать к новому статусу.
Когда все было готово, я позвал его.
— Костя, с сегодняшнего дня ты не должен называть меня отцом. Ты становишься слугой. И хотя я всегда буду относиться к тебе с любовью, ты должен называть меня «ваби», как все слуги.
Он прикусил губу и мотнул головой.
— Я не хочу быть слугой, отец.
— То, что ты сейчас сказал, очень плохо. Конечно, ты можешь выбрать для себя ремесло, и я обдумаю твои предложения. Но ты не имеешь права принимать решения. Ты — homo naturalis. Твой долг и судьба — во всем подчиняться Иным. И, поверь мне, так для тебя лучше. Люди не способны принимать правильные решения.
В этот момент раздался звонок в дверь.
— Пойди открой! — приказал я Косте.
Но он упрямо стоял на месте.
— А ты знаешь, что я могу остановить тебе сердце?
— Я — твой сын.
— Для Иного это не имеет абсолютно никакого значения.
— Потише, Женя! Не так жестоко! — в дверях стоял Тим и мило улыбался. За руку его держал Игорь и сиял, как весеннее солнышко. Именно Игорь Тима, а не наоборот.
Я встал и почтительно поклонился.
— Рад приветствовать вас в моем доме, ваби.
— Да садись ты! Почто парня довел почти до слез? — и Тим плюхнулся в кресло.
Я посмотрел на Костю. Да, он чуть не плакал.
— Это необходимо, ваби, вы же знаете. Изменение статуса всегда воспринимается болезненно.
— Так что, помягче нельзя, если болезненно воспринимается? Между прочим, меня зовут Тим.
— Прости, Тим. Возможно, я поступил недостаточно разумно.
— Естественно. Милосердие, между прочим, может быть очень разумным параметром. Костя, иди сюда.
Костя несмело подошел к Высшему. Тот взял его за руку.
— За тебя очень просил твой брат, и я разрешаю тебе учиться.
Я удивленно посмотрел на него.
— В школе я уже договорился. Ты будешь Игорю слугой, когда закончишь образование?
Костя посмотрел Тиму в глаза. Очень рискованное предприятие для homo naturalis. Взглядом Высший может лишить его воли. Поэтому для низшего это жест открытости, то есть «делай со мной все, что угодно, хоть останови сердце».
