причем не только правосудию, если это потребуется, но и самому себе, в первую очередь.
* * *
"Уважаемый господин профессор. Я надеюсь, что Вы прочитаете мое письмо, а, возможно, и ответите на него. Хотя я пойму, если вы не станете этого делать, поручив своему ассистенту объяснить нахальной иностранке, как попасть на прием к знаменитому Питеру Краузе. Конечно, я уже это выяснила и даже записалась, как положено. Но за целую неделю в моей жизни может произойти всякое. Поэтому я решила написать и Вам лично. Просто, чтобы нельзя было сказать, что я не сделала всего, что было в моих силах. Мне, конечно, нужна Ваша помощь. Профессиональная помощь. Но я не стану даже пытаться попасть к другому психиатру. Я знаю, что больше никто мне не поможет. Я знаю это абсолютно точно. Вы не обязаны мне верить, и вряд ли я смогу Вас удивить и заинтересовать. Что ж, полагаюсь на свою судьбу, которая до сих пор была ко мне благосклонна.
С глубоким почтением, Таис Крамер".
Таис Крамер
Хотя письмо было совсем коротким, всего в полстранички, Берта разглядывала его минут пять, а потом еще и прочитала вслух. Затем она просмотрела и распечатку диалога, который был не столь интересен, но, несомненно, свидетельствовал о том, что именно Таис отправила профессору Краузе это письмо. Еще из этого диалога стало понятно, что по какой-то причине госпожа Крамер передумала и отменила встречи: и предложенную Краузе в ответ на письмо, и свой визит, на который она была записана в обычном порядке.
- Видите ли, господин Кринс, - стала объяснять Берта, - я не уверена, что моя программа легко справится с этой задачей. Программа рассчитана на поиск людей обычных, мыслящих достаточно стереотипно и так же выражающих свои мысли. Есть классификация, необходимая при составлении подобных алгоритмов. В этом письме очень мало информации, которую я могла бы назвать лингвистически определяющей. С другой стороны, я почти уверена, что в потоке отобранных текстов мы столкнемся с письмами читателей и почитателей романа Таис Крамер, даже если отфильтруем литературных критиков и активных фанатов этой книги, но попробовать все равно стоит. И я даже рада, что у нас есть эта сложная задача.
- Ух, я уж боялся, что вы откажетесь мне помогать. - Майкл улыбнулся.
- Нет, ни в коем случае. - Берта решительно взяла белый конверт, словно боялась, что Майкл прямо сейчас откажется от ее услуг и заберет у нее эту интересную загадку.
- Тогда давайте попробуем запустить вашу программу, а там уже по обстоятельствам.
- Именно это я и хотела предложить, - наконец и Берта улыбнулась.
* * *
- Я сейчас введу данные и попробую найти интернет-ресурсы, которыми пользовалась та, кого мы ищем. Это первый шаг. Я думаю, что мы сможем посмотреть результат где-то, через полчаса.
- Хорошо, подождем это совсем недолго, - согласился Майк.
Берта колдовала у своего компьютера, а Майкл наблюдал, ему было приятно смотреть на ее профиль и руки, парившие над клавиатурой.
- Итак, мы уже знаем, что лингвопрототип Таис использовал самый популярный почтовый сервер. - сообщила через несколько минут Берта. - Это нам мало поможет, давайте введем статистические фильтры. Женщина, границы возраста, фамилия, имя, предполагаемый уровень образования, локация. Границы возможной вариативности. А вот это интересно.
- Что? - оживился Кринс.
- Программа предположила, что искомый образ оставил след в сетевом магазине "Сентриверкомп". Попробуем ввести некоторые уточнения, они ведь доставляют свои товары по адресам заказчиков, база данных не особо строго закодирована, да и зачем? Шпионы не пользуются такими ресурсами. Есть!
- И?
- Вот, номер телефона!
- Отлично, надо только позвонить.
- И что вы скажете? Не торопитесь, надо продумать все возможные варианты, очень важно не ошибиться, ведь мы не знаем, почему госпожа Крамер решила спрятаться. Я уже не говорю о том, что это могут быть и не ее параметры. Просто совпадения тоже не исключены.
- Я думаю, полиция может по этому номеру найти адрес.
- Это было бы неплохо, если этот телефон принадлежит тому, кто нам нужен.
Перекресток
Адрес по номеру телефона установить было не сложно. Квартира принадлежала бывшей оперной певице Марии Коурелли, давно уже оставившей сцену и почти постоянно живущей в небольшом коттедже на берегу Средиземного моря. Она сдавала свое жилье в Сент-Ривере уже лет десять разным людям на разных условиях, и никогда у нее не было проблем с арендаторами.
Договорами занималась адвокатская фирма "Мир".
Кринс заехал в полицейское управление, так как для получения сведений от адвокатов ему нужны были более солидные полномочия. Все оказалось не просто. Не может даже столичный комиссар дать такие полномочия, что называется, на пустом месте. Нужен был заявитель, по поручению которого ведутся поиски Таис Крамер, и этот заявитель должен обосновать свои действия. Если бы Таис разыскивал кто-то из близких ей людей, все решалось бы достаточно просто. Но Майкл помнил, что говорил по этому поводу комиссар. Госпожа Крамер была одинока. По крайней мере, в Сент-Ривере у нее не было ни родственников, ни друзей. Кроме секретариата литературной премии, которой была удостоена Таис Крамер, был только один человек, с которым она вела переписку и, возможно, собиралась встретиться.
Кроме того, профессор сам просил держать его в курсе. Разумеется, Майк сначала позвонил именно ему.
Питер Краузе не стал ничего обсуждать по телефону. Он сказал, что ждет Майкла у себя в кабинете.
Майкл очень надеялся, что доктор поможет ему понять, что произошло с Таис Крамер. Или хотя бы подаст какую-нибудь идею. По пути он зашел в полицейский участок, где ему дали координаты Коурелли, ее номер телефона, не без труда полученный комиссаром в адвокатской конторе "Мир". Ситуация была сложная, поскольку полиция, в данном случае, действовала без особых на то оснований. Мало того, госпожа Крамер могла подать жалобу на столичное полицейское управление в связи с вторжением следствия в ее частную жизнь. Она имела полное право не впускать в свое временное жилье кого бы то ни было, включая полицейского инспектора, тем более, журналиста. А уж отвечать на вопросы Кринса ее никто не мог заставить. Если бы Майкла спросили, зачем он продолжает это расследование, он не дал бы ясного и логичного ответа. Теперь уже было ясно, что писательница жива и здорова, что она, скорее всего, не имеет никакого отношения к аварии. Тот факт, что там, в одной из побитых машин оказались
