- Месяц?
- Да, тебе придется побыть с ней рядом. Месяц примерно. Может чуть меньше, может чуть больше.
- Нет.
- Почему? Ведь ты помог Эриннии.
- Пару раз. А месячная приписка меня не прельщает.
- Зато потом отправишься домой.
- Не факт. Хитришь ты малыш, по глазам вижу. И с логикой раздружился: то одно предлагаешь, то другое. То советником будь, дом и жену в придачу даришь, то на Землю отправить готов. Определись сначала и лгать перестань, а потом проси.
- Я приказать могу, - начал давить взглядом, сообразив, что Горец ускользает, а с ним и жизнь Феи.
- Давай, - равнодушно пожал плечами Семен. Парень, уже имея опыт приказов Горцу, расстроился: упрямец! Знал бы он, как много от него зависит.
- Ты любил? - спросил тихо, с тоской глянув на мужчину.
Колмогорцев жевать перестал, насторожившись - сейчас юноша был похож на обычного мальчишку, у которого трагедия в жизни и он не знает что делать, как выбраться из ямы, в которой оказался. Констант больше не прятался за маску великосветского снобизма и показал себя истинного, того кто чувствовал боль и страх, действительно переживал и действительно отчаянно нуждался в помощи. Это не могло не тронуть Горца.
- Допустим, - посерьезнел он.
- Представь, что твоя любимая, самый близкий тебе человек - умирает.
Семен думал пару секунд. Отложил хлеб в сторону, отодвинул тарелку и кивнул:
- Ну?
- Близкий мне человек умирает. Я прошу тебя… помоги.
Мужчина вздохнул и честно признался:
- Мы можем сходить к твоей девушке прямо сейчас, а потом вернемся. На месяц зависнуть я не могу. Однозначно.
- Да пойми ты, не получиться к ней просто сходить, она не больна как Эринния - она умирает! Твое и-цы понадобиться ей не раз и не два и по расписанию! - в голосе Константа появились нотки отчаянья, и Семен виновато отвернулся. Помочь хотелось и было жаль парня, его девушку, но добравшись до своей цели, находясь всего в шаге от Феи и отсрочить встречу на месяц, он не мог. Мало ли что произойдет за это время? Девочку могут выдать замуж, устроить еще что-нибудь, и потом Алена намекнула, что с ней не все в порядке. Возможно, Фея тоже нуждается в допинге. Да нет же! Только подумать - еще месяц, целых тридцать дней не видеть ее! Он умрет от тоски и тревоги за это время!
- Нет, извини, - качнул головой.
Констант готов был сорваться на крик, но, помня опыт подобной эскапады и понимая, что тем сделает еще хуже и точно уже ничего не добьется от Горца, взял себя в руки, попытался вновь уговорить. Главное добиться своего и принудить мужчину пожить рядом с Феей хоть пару дней, а там он сам не уйдет - привяжется как домашний питомец к хозяину, потребность возникнет рядом быть. Давно известно донор становиться зависим оттого, кому вручает свою собственность.
- Прошу тебя, не отказывай. Я никогда никого ни о чем не просил, а тебя мало прошу - готов умолять. Знаешь ли ты, что это для флэтонца?
Семен понял это без слов, по взгляду, виду парня и в отчаянье потер затылок, обдумывая ситуацию: спору нет, помочь надо. Раз гордец Констант готов унизится, значит, дело правда серьезное.
- Давай через три дня, - решился. За это время он успеет встретиться с Феей, поговорить, что-то предпринять. А потом объяснит ей, что ее брат нуждается в помощи и поддержке и она поймет, обязательно. Отпустит, подождет еще месяц.
- Нет у нее трех дней! - не сдержался сейти и смолк, вспомнив, что ведет себя недостойно. - Нет у нее трех дней, - повторил тихо. - Знаешь, что означают фиолетовые пятнышки на коже флэтонца? Конец. Последнюю стадию распада. Каналы уже не работают, зашлакованы, доноры не помогают, лекарства тоже. Органы начинают отказывать один за другим.
- Мне жаль…
- Плевать мне на твою жалость! - откинул приборы и бокал со стола на пол Констант. - Мне нужна помощь, - процедил. - Вернее - ей. Не за себя я прошу - за нее. Что тебе стоит? Ты единственное спасение в этой ситуации. Только ты!… Ты обладаешь уникальным и-цы, так называемым вечным источником. Редкость огромная. Тебе ничего не стоит отдать свою силу. Миг и ты восстанавливаешься. Я еще на корабле понял, что в тебе заложено. У того, что ты к Эриннии привел не так, энергетика не бесконечна, силы мало, потому восстановление долгое. Добровольно бы не отдал - умер. А тебе это не грозит, хоть месяц донором будешь, хоть год, хоть десять, и чем больше отдашь, тем сильнее станешь, тем больше получишь при восстановлении.
Горец молчал, разрываясь между желаниями: помочь Константу и его девушке и увидеть Фею, обнять. И точно знал, как только это произойдет, ему будет не до парня и его проблем.
- Помоги, - молил парень. - Счет идет не на дни - на часы. Если бы ты знал Фею, не отказывался бы…
Фею?!
Семена пронзило, холодом пробирая до пят: так это Фея умирает?! И ткнулся лбом в столешницу, застонав от переизбытка чувств.
Что же это за люди - флэтонцы? Что за семья у девушки?!
Брат о ней как о любимой говорит, отец лежащую на смертном одре дочь замуж выдавать собирается, а мать вообще не знает что происходит!
Не-е-ет, выходит Семен Фею и домой, за Землю увезет, подальше от всего этого бедлама.
Мужчина поднялся:
- Идем.
- Куда? - не понял Констант, не поверил, что Горец в один момент сдался, согласился. И притом никаких условий не выдвинул - так не бывает. Тот, кто не просит сразу, попросит позже и много больше, чем хотел изначально.
- К твоей сестре.
Сейти встал:
- Твои условия?
Семен поморщился, с неприязнью глянув на него:
- Ох, и дурак ты, паря, - и подтолкнул его к выходу, поторапливая.
После перехода по лабиринтам дворца мужчины оказались в покоях сейти. Семен не запомнил дороги, интерьера не видел, не заметил слуг, служанок, агноликов, а вот на высокого парня с пронзительным взглядом внимание обратил. Его рывком откинул от постели девушки Констант и выволок чуть не силой прочь из комнаты, оставив Горца наедине с Феей.
Семен стоял у возвышения, на котором располагалась кровать любимой и чувствовал, как сердце выпрыгивает из груди. Пара шагов отделяла его от цели, но они были самыми трудными.
Он видел полог, узорный атлас простыней и тонкую кисть руки с пальчиками, которые знал как свои, свесившуюся с края.
Фея.
Мужчина качнулся и поднялся на ступени, тяжело переставляя ноги. Ему показалось, воздух загустел вокруг, часы остановились. Он вглядывался в то, что лежало на постели, и с трудом узнавал дорогие ему черты. Серая, осунувшаяся девушка смотрела на него огромными блекло-синими глазами и явно ничего не видела.
У Семена горло перехватило от жалости. И подумалось: появись он чуть раньше - встреча была бы иной, а появись позже - ее не было бы вовсе.
