Однажды, несколько месяцев спустя, Лестер Флегиус привел с собой гостью. Ею оказалась Феба Сальтонстолл.
— Мисс Сальтонстолл только что вернулась из кругосветного круиза, — пояснил он. — Ее психика была опасно истощена после того опыта, и врач рекомендовал ей полную смену обстановки. К счастью, сейчас она полностью поправилась.
— Это действительно так, — с улыбкой подтвердила его слова Феба.
— Кстати, — сказал Норман, — не получили ли вы в тот раз какого-нибудь послания от предка Тэлли?
— Я действительно получила его.
— Ну и что же сказал мой старый прапрапрапрапрадед? — нетерпеливо спросил Тэлли. — Что бы он ни передал, держу пари, он был чрезвычайно груб.
— Это в самом деле так, — произнесла она, зардевшись. — Он действительно был так груб, что я бы не осмелилась пересказать этот отрывок из его послания. Если уж на то пошло, я уверена, что именно его дьявольская ярость и невыразимые видения, в которые эта ярость была облечена, и ослабили мою психику.
Она сделала паузу.
— Я не знаю, откуда он передавал, — задумчиво продолжила Феба. — Было лишь впечатление, что там жарко, ужасно жарко, хотя, конечно же, я могла среагировать и на железнодорожные факелы. — Ее лоб прояснился. — Само же послание было коротким и достаточно простым:
«Дорогой Потомок. Они заставили меня остановить это. Оно начинало распространяться и здесь, внизу».
Увидеть красоту, или Ловушка, которую ждешь
Двухдверный закрытый автомобиль с приваренными к переднему крылу рыболовными крючками вырвался на обочину дороги, словно явившись из ночного кошмара. Стоявшая на его пути девушка, казалось, окаменела, и ее скрытое маской лицо наверняка перекосилось от ужаса. Моя реакция на этот раз сработала отменно: я бросился к ней и, схватив за локоть, отдернул назад. Черная юбка взметнулась вверх.
Большой автомобиль, урча турбиной, пронесся мимо. На мгновение я увидел лица трех сидевших в нем людей. Затем послышался звук рвущейся материи. Машина свернула на проезжую часть, обдав меня горячим выхлопом отработанного газа. За авто, подобно распускающемуся черному цветку, расползалось густое облако дыма, на рыболовных крючках развевался черный поблескивающий лоскут.
— Они вас задели? — спросил я девушку.
Она извернулась, чтобы разглядеть то место на бедре, где из юбки был вырван клок. В образовавшейся дыре белело нейлоновое трико.
— Нет, крючки меня не зацепили, — нетвердым голосом произнесла она. — Наверное, я счастливая…
Вокруг раздались восклицания:
— Ну уж эти детки! Что они придумают в следующий раз?
— Они опасны. Их нужно арестовать.
Пронзительно достигая самых высоких нот, завыли сирены, и мы увидели две полицейские машины. Они стремительно, с работающими на полную мощность добавочными реактивными двигателями, мчались за закрытым авто. Но черный цветок уже превратился в окутавший всю улицу непроницаемый чернильный туман, и полицейские, переключив моторы из режима форсажа на реактивное торможение, свернули к бровке, остановившись прямо перед облаком дыма.
— Вы англичанин? — услышал я вопрос девушки. — У вас английский акцент.
Подрагивающий от волнения голос доносился из-под плотно облегавшей лицо черной атласной маски. Я представил, как бедняжка, должно быть, стучит зубами. Сквозь черную газовую сеточку, закрывавшую прорези в маске, меня изучали невидимые, быть может, голубые глаза. Я сказал, что она угадала. Тогда она приблизилась почти вплотную.
— Вы не пришли бы ко мне домой сегодня вечером? — быстро проговорила она. — Я не могу отблагодарить вас сейчас. Кроме того, есть еще кое-что, о чем я хотела бы попросить.
Слегка обнимая ее за талию, я ощутил дрожь, сотрясавшую девичье тело.
— Конечно, — согласился я, невольно откликаясь на эту дрожь и звучащую в ее голосе мольбу.
Она написала на листке блокнота свой адрес в южной части Инферно[25], указав время. Спросила, как меня зовут. Я назвался.
— Эй, вы!
Я обернулся на оклик полицейского. Он шикнул на галдящую кучку людей, состоявшую из женщин в масках и мужчин без оных, и, кашляя от дыма. извергнутого автомобилем, попросил предъявить документы. Я протянул бумаги, удостоверявшие личность.
Просмотрев их, он взглянул на меня.
— «Бритиш бартер». Сколько времени вы намереваетесь пробыть в Нью-Йорке?
«Как можно меньше», — хотел сказать я, но вместо этого ответил, что, вероятно, пробуду здесь около недели.
— Вы можете понадобиться нам в качестве свидетеля, — пояснил он. — Эти детки не имеют права использовать дым против полиции. Когда это случается, мы их арестовываем.
Похоже, он считал, что в происшедшей истории главное — дым.
— Они пытались убить эту женщину, — заявил я.
Полицейский замотал головой.
— Они всегда делают вид, что собираются убить, но на самом деле просто стремятся зацепить юбку. Мне доводилось задерживать «крючников», у которых дома на стенах висели коллекции из полусотни выдранных лоскутов. Конечно, иногда они проезжают чересчур уж близко.
Я принялся объяснять, что не оттащи я ее с тротуара, по ней прошлись бы не только крючки. Но он меня прервал:
— Если бы ваша девица действительно думала, что ее хотели убить, она стояла бы сейчас здесь.
Я оглянулся. Полицейский был прав — она ушла.
— Случившееся страшно ее напугало, — сказал я.
— А кто бы на ее месте не испугался? Эти детки способны застращать и самого старика Сталина.
— Я имею в виду другое — она испугалась вовсе не «деток». Они отнюдь не выглядели детками.
— А как они выглядели?
Я попытался описать три увиденных мною лица, но без особого успеха. Оставшееся у меня зыбкое ощущение их злобности и одновременно какой-то женственности мало что значило в таком деле.
— Что ж может, вы и правы, — произнес он наконец. — Вы знаете эту девушку? Знаете, где она живет?
— Нет, — наполовину солгал я.
Второй полицейский положил трубку радиотелефона и засеменил к нам, уворачиваясь от мерзких усиков рассеивавшегося дыма. Черное облако уже не скрывало мрачных фасадов зданий с выжженными атомными отметинами пятилетней давности, и я даже начал различать высившийся вдалеке обрубок Эмпайр Стэйт Билдинг[26], торчавший из Инферно подобно изувеченному пальцу.
— Их все еще не засекли, — проворчал подошедший патрульный. — Судя по тому, что говорит Райен, облако дыма растянулось аж на пять кварталов.
Первый покачал головой.
