Ознакомительная версия.
АОГ-топтер все еще дымился. К счастью, Зебу удалось выбраться из него до взрыва – взорвался «плавательный пузырь», и слава яйцам, что цифровой замок ремней безопасности сработал и открылся; иначе Зеб был бы уже покойником.
Чак лежал на животе в тундре, вывернув голову под тошнотворным углом – на 180 градусов, и глядя через плечо назад, как сова. Впрочем, на Зеба он не смотрел. Он смотрел в небо. Ангелов там не было – может, они должны были прилететь попозже.
У Зеба текла кровь откуда-то из макушки – он чувствовал, как теплая струйка медленно ползет вниз. Рана волосистой части головы. Такие не опасны, но сильно кровоточат. «Твоя голова – самая незначительная часть твоего организма, – любил говорить его папаша-социопат. – Если не считать мозгов. И душонки, если, конечно, надеяться, что Господь вложил в тебя таковую, но я лично в этом сомневаюсь». На словах преподобный всегда очень заботился о душах – причем считал, что предназначен этими душами командовать.
Зеб поймал себя на размышлениях о том, была ли душа у Чака, а если да, то не витает ли она все еще над телом, как слабый запах. «Ну и дебил же ты, Чак», – сказал Зеб вслух. Если бы это ему мозгоскребы поручили похитить самого себя, он бы справился куда лучше этого тупого урода.
Конечно, Чака немного жаль – ведь были же у него, наверное, хоть какие-то хорошие стороны. Может быть, он любил щеночков. Зато в мире стало одной сволочью меньше, и это безусловный плюс. Галочка в колонке на стороне сил света. Или сил тьмы – в зависимости от того, кто ведет бухгалтерский учет плохих и хороших поступков.
Хотя Чак был не обычной сволочью: он не огрызался, не наезжал – в целом был совсем не похож на Зеба, работающего в режиме «сволочь». Наоборот. Чак был слишком дружелюбен, слишком старался выступать в общем духе: человечество устарело, обрекает себя на вымирание, давайте восстановим равновесие в природе, ля-ля-ля. Он так переигрывал, что выглядел совершенно повернутым на этой теме – даже на фоне прочих сотрудников организации под названием «Медведелёт», битком набитой мехолюбами, повернутыми на спасении природы.
Впрочем, в организации были не только мехолюбы – некоторые участники утверждали, что примкнули к ней ради острых ощущений. Это были авантюристы-перекатиполе, все в наколках, волосы стянуты в сальный хвост, как у байкеров в старых фильмах. Любители поиграть мышцой, проверить законы на прочность, и передвигались они чуть быстрей обычного шага, словно у них земля горела под ногами. Как раз таким выглядел Зеб: набрал мышечную массу благодаря натуральным стероидам, делал что надо, не отставал от других, будто отращивая крылышки на пятках в нужный момент, был не прочь подзаработать и наслаждался жизнью в пограничной, сумеречной зоне, где закон уже не дотянется до твоих карманов, чтобы проверить – а вдруг в них стыдливо прячутся деньги с чужого хакнутого банковского счета.
Записные мехолюбы свысока глядели на Зеба и подобных ему любителей приключений, но не слишком подчеркивали свое моральное превосходство как защитников природы и пламенных борцов за экологию. Им нужны были крепкие ребята в сподвижниках, потому что кое-кто на планете Земля был не в восторге от их идеи – доставлять контейнеры вонючего биомусора аэроорнигелитоптерами на дальний Север, чтобы стайки шелудивых представителей семейства Ursidae могли бесплатно подкормиться.
– Наверно, это было до дефицита нефти, – говорит Тоби. – И до начала производства мусорнефти из углеводородов. Иначе вам никогда не позволили бы расходовать такой ценный материал на медведей.
– Это было до очень многого, – отвечает Зеб. – Хотя цены на нефть уже серьезно полезли вверх.
У «Медведелёта» было четыре старомодных топтера, купленных на сером рынке. Эту модель прозвали «летучий иглобрюх». В них якобы использовалась бионика – наполненный гелием и водородом аэростат – «плавательный пузырь» с проницаемой оболочкой, которая всасывала или, наоборот, выдыхала молекулы газа, как плавательный пузырь рыбы, и аэростат сокращался или надувался, позволяя топтерам поднимать тяжелые грузы. Кроме того, у топтеров были стабилизирующие плавники на брюхе, пара вертолетных лопастей для зависания и четыре хлопающих по-птичьи крыла для маневрирования на низких скоростях. Преимуществами этих летательных аппаратов были минимальное потребление горючего, отличная грузоподъемность и способность летать низко и медленно; были у них и недостатки – в частности, полет на топтере длился целую вечность, а бортовое программное обеспечение постоянно отказывало, и очень мало кто из членов «Медведелёта» умел их чинить. Приходилось звать сомнительных софтмехаников – точнее, доставлять контрабандой из Бразилии, где процветал черный рынок софта и железа.
Там тебя если увидели, то, считай, уже хакнули. Бразильские хакеры заколачивали огромные деньги на доступе к медицинским картам политиков и к информации об их же темных делишках и о пластических операциях кинозвезд. Но это все была мелкая рябь на поверхности. Настоящие акулы ходили в глубине – там, где одна крупная компания пыталась хакнуть другую. Взломав сеть влиятельной корпорации, человек мог серьезно влипнуть, даже если сидел в укрытии, получая черную зарплату от другой влиятельной корпорации.
– Надо полагать, именно это ты и сделал. И серьезно влип, – говорит Тоби.
– Да, не без того, ведь как-то надо зарабатывать на жизнь, – отвечает Зеб. – Это одна из причин, почему я устроил себе отпуск в «Медведелёте» – он был максимально далек от Бразилии.
«Медведелёт» по сути занимался мошенничеством. Во всяком случае, отчасти. Любой, кто мало-мальски соображал, мог понять это сразу. В отличие от многих мошеннических операций организаторы «Медведелёта» действовали из добрых намерений, но сути это не меняло. Организация существовала за счет сердобольных горожан, чьими эмоциями легко манипулировать. Этим людям нравилось ощущать себя спасителями – им внушали, что они помогают сохранить клочок подлинного первобытного прошлого своих предков, обрывок коллективной души, воплощенный в образе пушистого симпатичного медведя. Концепция была проста: белые медведи голодают, потому что полярные шапки почти растаяли и медведи больше не могут охотиться на тюленей. Значит, нужно подкармливать мишек нашими отбросами, пока бедные животные не адаптируются. Если ты помнишь, тогда было такое модное словечко «адаптация». Впрочем, вряд ли ты помнишь; наверняка в те годы ты еще не выросла из коротких юбочек и только училась вилять задиком, привлекая мужчин.
– Хватит заигрывать, – говорит Тоби.
– Почему? Тебе же приятно.
Ознакомительная версия.
