Ознакомительная версия.
Единственным источником света была настольная лампа. Из-за этого я не сразу заметила, что на подоконнике кто-то сидит и смотрит в раскрытое окно.
Мефистофель положил руку мне на плечо и, попятившись, увлек меня за собой – очевидно, чтобы мы оказались в темноте и остались незамеченными.
Примерно через минуту незнакомец повернул голову так, что стало возможным разглядеть его профиль. Это был парень с недлинными вьющимися светлыми волосами, на вид лет семнадцати. Его вид выражал полную опустошенность и нечеловеческую усталость. Несколько раз он качнулся, видимо, затем, чтобы побиться затылком об оконную раму. Мефистофель едва удержался от смеха, но, по-моему, вышло не смешно, а очень грустно. Казалось, парня одолели страшные неприятности, однако сдаться и опустить руки он не мог, даже если очень хотел.
Но самое интересное заключалось в том, что он был мне абсолютно незнаком. Я ни разу в жизни его не видела. Как же ему могла принадлежать Механическая Ворона, пронеслось у меня в голове, хотя вместе с тем я испытывала очень странные ощущения. Ворона замечательно вязалась с этим человеком, уж не знаю, почему.
Парень выбросил сигарету на улицу, закрыл окно. Прислонился к стене, сполз на пол и закрыл лицо руками. Посидел так немного, потом встал и подошел к столу. Схватил с него что-то и изо всех сил бросил в окно. Зазвенели падающие осколки. За дверью комнаты, у которой стояли мы с Мефистофелем, послышались торопливые шаги. Парень обернулся и посмотрел прямо на нас…
– Ну что? Он? – спросил Мефистофель. – Как думаешь?
Мы находились у меня дома. Я опустилась на стул и устало потерла глаза. Посмотрела на часы – прошло около часа. Внутри все почему-то дико дрожало. Может, из-за звука бьющегося стекла? Это было действительно неожиданно.
– Возможно, – сказала я чуть дрогнувшим голосом. – Но я его не знаю.
– А никто и не говорил, что ты обязана его знать. Я же рассказывал. Всякое бывает.
– Кто он такой? Как его зовут?
– Понятия не имею, – откликнулся Мефистофель. – Так, понаблюдал за ним немного. При таких перепадах неудивительно, что Ворона сбежала, – ухмыльнулся он. – Если она, конечно, и впрямь его.
– Уж скорее его, – была уверена я. – А можно как-нибудь точно узнать?
– Позже, – сказал Мефистофель. – Сейчас нельзя. Всего этого нельзя было делать, – и он беззаботно зевнул. – Ну, увидимся.
Не сознавая толком, что делаю, я подошла к окну. Перед глазами стояло лицо того парня. Интересно, что с ним происходит? Что его одолевает? И, самое главное, неужели он нас увидел? Когда он обернулся, на его лице отразилось нечто вроде сомнения.
Что ж, успокоила я себя, поиски продвигаются, и это хорошо. Возможно, когда-нибудь все снова станет как прежде или, хотя бы, изменится к лучшему, и мне не придется больше опасаться Вопля. Звенящую тишину что-то наполнит… Скрип металлических крыльев… Шорох на балконе… Или еще что-нибудь, что не станет предвестником дурного, а сольется с моей жизнью и будет напоминать о себе тихими, естественными песенками.
Я выглянула в окно. На тротуаре, подняв голову, кто-то стоял и неотрывно смотрел на меня.
«Ты бы в обморок грохнулась, если бы узнала, сколько народу за тобой наблюдает, – зазвучал в ушах голос Мефистофеля. – За вами глаз да глаз нужен».
Мне вдруг стало плохо. Голова закружилась, заслезились глаза. Я с трудом добралась до дивана и провалилась в болезненный сон, приведший меня в Пустошь.
Глава VI: Проделка Мефистофеля, пугающий образ и разоблачение призрака
В Пустоши снова кто-то был. Я имею в виду, кто-то, кроме меня и Мефистофеля.
Мефистофель сидел на камне и болтал всякие глупости, пытался учить меня жизни. Суть этого просто учения сводилась к тому, что если хочешь выжить в жестоком мире людей, необходимо стать негодяем и эгоистом, то есть действовать только ради собственной выгоды. Я соглашалась, но больше для виду. Многие из точек зрения Мефистофеля были мне непонятны, хотя в некоторых случаях хотелось бы поступать так, как советовал он. И все же я совсем не была уверена, что смогла бы делать так всегда, не препятствуя своей воле. Иногда меня заботит судьба мироздания, а вот Мефистофеля – нет.
Кажется, именно эта мысль пришла мне в голову, когда Мефистофель вдруг замолчал. Я подумала, что он ушел. Обернулась – нет, он сидел на своем камне. Прищурившись, он напряженно вглядывался вперед.
Песчаной бури не было, и, проследив за его взглядом, я увидела вдали знакомый силуэт. На этот раз я разглядела длинные белые одежды, на которые падали пряди темных волос.
Мефистофель вдруг спрыгнул на землю прямо передо мной. Я не поняла, что он сделал. Помню только, что его красные глаза сверкнули с особенной яростью. После этого я проснулась.
Пробуждение было не из приятных. Меня сразу вырвало, я даже не успела добежать до уборной. Голова болела и кружилась. Странно, подумалось мне, что происходит? На отравление не похоже, заболеть я не могла: мой организм во время апатии или душевных терзаний болеть категорически отказывался. Может, это как-то связано со снами? Вот это больше походило на правду. Уже давно так повелось – после богатых на события и, особенно, осознанных снов я просыпаюсь совершенно разбитой и с жуткой головной болью. Правда, до такой степени еще не доходило, – вздохнула я про себя, принимаясь за уборку.
Покончив с этим, я выглянула в окно. На тротуаре никого не было. Уже неплохо.
Я опустилась на диван и некоторое время сидела с закрытыми глазами, стараясь оценить свое состояние. Голова перестала кружиться, боль постепенно уходила. Тошноты не было и в помине.
Мне во всех деталях вспомнился Мефистофель, так неожиданно оказавшийся передо мной, и в разум закралось пока еще смутное подозрение: что, если он меня ударил, и именно в этом причина моего адского пробуждения? Да, пожалуй, это вполне возможно. Ведь его глаза находились прямо перед моими… Он выше меня, значит, немного пригнулся или, точнее, не полностью распрямился после приземления: спрыгнул-то он с нешуточной высоты. А потом, наверное, размахнулся и ударил как следует. Что ж, если это действительно так, стоило его опасаться. Повторения подобного номера мне не хотелось. Но почему он это сделал? Если ему от меня что-то нужно, портить со мной отношения до такой степени совсем неумно. А если нет, то зачем он вообще приходит ко мне?
Взяв блокнот, я в мельчайших подробностях описала произошедшее в Пустоши. Когда речь зашла о неожиданном госте, у меня бешено заколотилось сердце, и даже рука задрожала, так что строчки получились кривыми. Очень уж странными были чувства, которые посетили меня во время появления незнакомца. Интересно, кто это был? Должно быть, это он появлялся там раньше и наблюдал за мной. И именно о нем так не хотел говорить Мефистофель.
Ознакомительная версия.
