Он снова заменил насадку на щетке, на более жесткую, с щетинками полудюймовой длины, между свободнодвигающимися пластинами пластика подковообразной формы. Зубы ему в Базеле тоже вылечили. Несколько раз он посещал врача парадонтолога. Ему все выскоблили и вычистили. Было неприятно, но теперь ощущение было таким будь то бы у него новые зубы. Главным, помимо приобретения нового рта, было то, что посещая парадонтолога он увидел чуть больше Базеля, чем если бы просто все время находился в клинике.
Закончив с этой насадкой, он почистил зубы щеткой с аккумулятором, затем прополоскал их водой из бутылки темно-голубого стекла, напомнившего ему костюм Бигенда. — Пантон 286, но не совсем, — сказал он Милгриму. Больше всего Бигенду в таких оттенках нравилось то, что их нельзя было точно воспроизвести на экране монитора, ну это если не считать того, что такие цвета раздражали окружающих.
Он выплюнул полоскание, которое оказалось похоже на воду из крана в туалете самолета. В самолет можно было взять с собой лишь немного жидкости, хотя багаж они не проверяли. Последний раз он покупал такое полоскание в Миртл Бич. Надо будет попросить кого-нибудь из Голубого Муравья. У них есть специалисты, работа которых состоит как раз в том, чтобы находить что-нибудь.
Он погасил свет в ванне и стоял возле кровати раздеваясь. Отельный номер был перегружен мебелью. Отдельно следовало отметить портновский манекен, который был обтянут загорело-коричневым материалом, таким же как кресло. Сначала он собирался поместить брюки в специальный пресс, затем передумал. Завтра следовало пойти в магазин. Марка называется Хакетт. Это Банана Репаблик, только классом повыше, и с претенциозностью, которую он не мог понять. Он уже устроился в кровати, когда зазвонил Нео, маскируясь под старинный механический телефонный звонок. Это был Слейт.
— Телефон завтра оставь в комнате, — сказал он, — Включи его и поставь на зарядку. — Слейт похоже был раздражен.
— Ты как там Оливер?
— Фирма, которая производила эти телефоны, накрылась медным тазом, — сказал Слейт. — Так что мне надо будет его завтра перепрограммировать. — Он отключился.
— И тебе спокойной ночи, — сказал Милгрим, глядя на Нео в своей руке. Он положил его на прикроватный столик, забрался в постель и натянул одеяло до самого подбородка. Свет был погашен. Зачем-то провел языком по внутренней поверхности зубов. В номере было слишком тепло, и в нем зачем-то стоял портновский манекен.
Милгрим слышал, или даже возможно чувтсвовал фоновую частоту, которую генерировал Лондон. Разнообразный белый шум.
Она открывала входную дверь кабинета самостоятельно. Утонченно-полосатый Роберт отсутствовал, поэтому на помощь ей не пришел.
Она сразу поняла почему, как только увидела армейские сапоги Хайди Хайд, которая когда-то была барабанщиком Хэфью. Как раз в ее разнокалиберном багаже погибал Роберт. Обнаружился он возле лифтового грота, сразу за витриной, где проживал волшебный хорек Инчмэйла. Выглядел Роберт откровенно испуганным. Хайди рядом с ним. Причем роста она была такого же как и он, и в плечах ничуть не уже. Ее великолепный, жестко-хищный профиль нельзя было спутать ни с чьим, равно как и ее остервенелость.
— Вы что, ее ждали? — Холлис тихонько спросила юношу в черепаховых очках, за стойкой.
— Нет, — ответил он так же тихо, передавая ей ключ от ее комнаты. — Господин Инчмэйл позвонил нам за минуту до ее прихода, чтобы предупредить. — Глаза юноши за коричневой оправой были широко распахнуты. В выражении его обычно игрушечного лица, а — ля «человек-отель» в этот момент было что-то от выражения человека выжившего в торнадо.
— Все будет нормально, — заверила его Холлис.
— Что за долбанная херня? — громко провозгласила Хайди.
— Он тебя не понимает, — сказала Холлис направляясь к ним, кивнув Роберту и стараясь улыбнуться ему.
— Мисс Генри. — Роберт выглядел бледно.
— Не надо нажимать кнопку больше одного раза, — сказала Холлис Хайди. — Он все равно будет ехать долго, он так устроен.
— Бля, — голос Хайди раздался как будь-то из пропасти разочарования, заставив Роберта вздрогнуть. Волосы ее были окрашены в готский черный цвет, это означало что Хайди на тропе войны. Холлис догадалась что покрасила она их сама.
— Я не знала что ты приедешь, — сказал Холлис.
— Я тоже не знала, — ответила Хайди мрачно, и добавила, — Это все гребанный урод.
В этот момент Холлис поняла что неправдоподобный Голливудский брак Хайди развалился. Подопечные Хайди потеряли свои имена по завершении проекта, чтобы с этого момента стать просто людьми без определенного рода занятий.
— Не очень радостное известие, — сказала Холлис.
— Это пирамида, — ответила Хайди, когда приехал лифт. — Это что за хрень?
— Это лифт. — Холлис распахнула сочленения дверей, приглашая Хайди внутрь.
— Поезжайте пожалуйста, — это объявился Роберт. — Я принесу ваши сумки.
— Полезай в хренов лифт, — скомандовала Хайди. — Быстро.
Она с совершенно нескрываемой яростью задвинула его в лифт. Холлис кое-как затерлась вслед за ним, подняв латунные крепления скамьи из красного дерева, чтобы освободить место.
Верхняя одежда Хайди распространяла вокруг сладковатый запах суеты аэропорта и старой кожи. На ней была надета куртка, которую Холлис помнила ее по их гастрольным поездкам. Когда-то она была черной, а теперь напоминала цветом грязный пергамент.
Роберт нажал кнопку. Лифт поехал вверх с натужным гулом перегруженного механизма.
— Долбанная хрень собирается нас убить, — сообщила Хайди так, будь-то эта мысль не вполне ей нравилась.
— Где номер Хайди? — спросила Холлис Роберта.
— Следующий за вашим.
— Хорошо, — ответила Холлис с несколько большим, нежели она в этот момент ощущала, энтузиазмом. Это должен был быть номер с жезлонгом из желтого шелка. Она никогда такого не понимала. Тему своего собственного номера она тоже не вполне понимала, но хоть как-то ощущала. Номер же с желтым жезлонгом навевал что-то шпионское, печальное, некий чисто Британский стиль с нездоровым запахом политического скандала. И рефлексотерапии.
Холлис открыла ворота лифта, когда они в конце концов поднялись до нужного этажа. Затем она придерживала противопожарные двери для Хайди и тяжелонагруженного Роберта. Хайди похоже кипела все время, пока они шли через маленькие зеленые холлы без окон. Язык ее тела вещал о полной и безоговорочной неудовлетворенности. Ключ от комнаты Хайди Роберт всю дорогу неловко зажимал между пальцев, чтобы он не выпал. Холлис забрала у него ключ, вытянув его за зеленые пряди декоративной кисточки.
