Ивилита отошла к трехмерному изображению какого-то полуразрушенного здания стоявшего в стороне от места сражения. Альк шагнул к ней навстречу. Он обнял женщину за плечи, ощутив легкую дрожь в ее теле. Посмотрел в ее влажные глаза, провел рукой по волосам, и, обняв, произнес, обращаясь к кораблю:
— Эйнрит, прошу, отключи проекцию.
Альк успел перед тем заглянуть в прямоугольное здание с заколоченными деревянными щитами окнами, и решил, что Ив лучше не видеть того, что он увидел там. Ужасное зрелище шокировало Алька, но он не подал виду.
Помещение было наполнено людьми, преимущественно женщинами и детьми. В центре здания располагался импровизированный очаг, над которым сверху, в крыше, была проделана дыра для выхода дыма. Угли в очаге еще тлели. Вокруг очага валялось несколько обглоданных костей, происхождение которых не вызвало у Алька никаких сомнений, — рядом со входом в помещение, на обломке каменной плиты лежало то, что еще недавно было человеком…
Проекция исчезла.
Альк обнял Ивилиту. Плечи ее вздрагивали. Он прижал ее немного крепче, и они в молчании простояли так некоторое время. После, немного отстранившись, он взглянул в лицо любимой: ее голубые глаза блестели от слез. Альк до того не видел в этих глазах столько страдания: в их мире не было причин для этого.
— Перестань. Не плачь, любимая.
Ивилита отерла пальцами слезы и попыталась улыбнуться ему, но улыбка вышла горькой.
— Альк, они там все сумасшедшие, — тихо сказала она.
— Они то, что они есть. Их мир сделал их такими…
— Да? — всхлипнула женщина. — А кто же сделал их мир таким?!
— Не они, Ив… Они — потомки тех, на ком лежит вина за то, что произошло с их миром…
— Альк прав, Ив, — раздался голос корабля. — Эти несчастные вынуждены платить за ошибки своих предков.
Они расположились на небольшой лужайке, в одном из приплюснутых эллипсоидов, внутрь которого они попали в двухместной кабинке транспортной системы корабля. Кабинка ожидала неподалеку, зафиксированная на отрезанном от транспортной трубы двумя шлюзами, открытом участке трассы: в том месте верхняя половинка прозрачной трубы была сдвинута в сторону, освободив доступ к кабинке-болиду.
Такие обители жители внутреннего города обычно посещали как место для пикников и уединенных прогулок. Рядом было небольшое озеро с пресной водой, над берегами которого раскинули свои ветви с крупными треугольными листьями серо-зеленые деревья. Светло-желтый купол над садом излучал свет и тепло. Где-то неподалеку в ветвях деревьев щебетали птицы, тысячи поколении которых жили в этом маленьком, уютном мирке.
Дрон системы обслуживания доставил заказ: грибы, овощи и синтезированное мясо (уже много тысяч лет аивляне не употребляли в пищу мясо животных). Все было нарезано и разложено в раковины моллюсков, какие обитают в Жемчужном море материнской планеты.
— Ты уверена, что хочешь спуститься туда, Ив?
— Да, милый, — Ив провела рукой по короткому ежику его пепельных волос. — Я думаю, что у Эйнрит были причины ввести нас в Совет экспедиции.
— Но... Ив, то, что ты можешь там увидеть…
— Ты про пир каннибалов?
— Ты все-таки заметила…
— Конечно. Подробностей не рассмотрела... ты вовремя попросил ее отключить голограмму... но там итак все понятно… Бедные, бедные люди…
— Да…
— Думаю, Эйнрит показала мне это чтобы я приготовилась…
— И, что... ты готова, Ив? Готова увидеть то, во что иногда превращаются миры?
— Да. Готова, — твердо сказала она. — Я не буду больше плакать, — Ив, слегка повела головой из стороны в сторону, при этом на ее белых, совсем немного не достававших до темных как молочный шоколад плеч волосах заиграли блики отражаемого света. — Я — контактор, Альк, как и ты, милый… Оплакивание миров-самоубийц — совсем не то, чего ждет от меня Совет.
Ивилита замолчала.
Они ели молча. Альк подкармливал бегавшую вокруг пичугу: фиолетовая птичка на тонких ножках трясла двойным хвостиком и смешно расставляла крылья, когда очередной кусочек сочного салата летел в ее сторону. Когда на лужайке появился еще один проситель — полудикий псокот, которому Ивилита бросила кусочек мяса, пичуга улетела.
— Знаешь, Альк, я на мгновение представила себе, — сказала она, когда они закончили с едой, — какой ужас царил тогда на этой планете, на Земле, какая страшная война… Эти воронки, они на всех континентах… Это…
— …то, что могло уничтожить и наш мир пятнадцать тысяч лет назад — война без победителей, — сказал Альк. — В таких войнах все оказываются побежденными.
— Да, Альк, именно это: война без победителей, безумие, помешательство… Как они могли?..
— А как могли агаряне... эти мракобесы-священники?.. — Альк пожал плечами. — Они сожгли четыре города, когда возникла угроза их планетарной теократии… Окажись на Агаре еще один континент со своей империей и маньяком-патриархом, и они пошли бы дальше: они бы обменялись всем, что успели бы к тому времени накопить в своих пусковых шахтах и крысиных норах, покрыли бы радиоактивным пеплом оба континента! Можешь даже не сомневаться, Ив! Если они не остановились перед тем, чтобы сжечь свои города, то, тем более, сожгли бы чужие.
— То, что случилось с Агаром, случилось по вине аиви, Альк…
— Скорее по вине одного человека…
— Эвааль? Его идеи одобрил тогда Совет экспедиции и корабль.
— Ив, он ведь признал себя виновным…
— Да, признал. А что было бы, если бы не признал?
— Он не мог…
— Еще как мог, Альк! — блеснула глазами Ивилита. — И это могло бы закончиться самоубийством корабля… Эльлия собиралась эвакуировать население и носители виртуальных миров и погрузиться в Олирес…
— Ей бы не позволили…
— Ей бы не смогли помешать.
— Ты оправдываешь его?
— Эвааля? Нет. Он допустил грубую ошибку, вследствие которой на планете возникла тирания, просуществовавшая восемьсот лет…
— В агарянском летоисчислении это — два с половиной тысячелетия…
— Даже так! Такое нельзя оправдать. Но я восхищаюсь его самопожертвованием, — сказала Ивилита.
— А как насчет его предательства? — возразил ей Альк.
— Я сомневаюсь, что то было настоящее предательство, Альк… Прости, я думаю, что нам не стоит продолжать этот разговор здесь, на этом корабле…
Они пробыли там еще около двух часов, купаясь в озере и занимаясь любовью на его берегу. Когда «день» стал клониться к вечеру, — верхняя часть эллипсоида заметно поблекла и температура немного понизилась, сообщая о том, что через пару часов в этом маленьком мирке должна была наступить «ночь», время когда вытянутый в горизонтальной плоскости купол станет темно-оранжевым, — оставив несколько кусков мяса слонявшемуся вокруг поляны псокоту, они отправились к кабинке транспортной системы.
