Я знаю, что если поступлю так, это вобьет новый клин между мной и моей семьей, тот, который я никогда не смогу уничтожить. И если так будет и дальше продолжаться, вскоре клиньев между нами будет еще больше.
Но теперь я понимаю, что имела в виду Тори, говоря о том, что татуировка символизирует страх, который она преодолела… напоминание о том, где она была, и о том, где она сейчас.
Возможно, есть способ почтить мою старую жизнь, пока я привыкаю к новой.
— Да, — отвечаю я. — Эти три взлетающие птицы.
Я прикасаюсь к своей ключице, показывая путь их полета… к моему сердцу.
Одна на каждого члена семьи, оставленного мной.
— До тех пор, пока вас нечетное количество, один из вас драться не будет, — говорит Четыре, отходя от доски в тренажерном зале. Он смотрит на меня. Рядом с моим именем ничего нет. Узел в моем животе слабеет. Передышка.
— Фигово, — произносит Кристина, пихая меня локтем.
Ее локоть попадает прямо по ноющей мышце (этим утром у меня больше больных мышц, чем здоровых), и я вздрагиваю.
— Ой.
— Прости, — произносит она. — Смотри, я в паре с Танком.
Мы с Кристиной сидели вместе на завтраке, а до этого она ограждала меня от остальной части комнаты, пока я переодевалась.
У меня никогда не было такой подруги, как она.
Сьюзен скорее была подругой Калеба, а не моей, Роберт же и вовсе общался только с ней. Думаю, у меня вообще никогда не было друзей до этого момента. Невозможно иметь настоящие близкие отношения с людьми, которые не могут принимать помощь, или даже говорить о себе. Здесь такого не будет. Я знакома с Кристиной всего два дня, а знаю ее уже лучше, чем Сьюзен.
— Танком? — Я нахожу имя Кристины на доске, напротив него написано «Молли».
— Именно. У Питера и то намного более изящный вид, — говорит она, кивая на группу людей с другой стороны комнаты. Молли высока, как и Кристина, но на этом их сходство заканчивается. У нее широкие плечи, загорелая кожа и нос картошкой.
— Эти трое, — Кристина отмечает в толпе Питера, Дрю и Молли, — похоже, были неразлучны с тех пор, как выползли из матки. Ненавижу их.
Уилл и Ал стоят напротив друг друга на арене. Они держат руки возле лица, чтобы защитить себя, как учил нас Четыре, и перемещаются по кругу. Ал на полфута выше Уилла и вдвое шире.
Чем дольше я на него смотрю, тем отчетливее понимаю, что даже черты его лица огромны: большой нос, большие губы, большие глаза. Драка не продлится долго.
Я перевожу взгляд на Питера и его друзей. Дрю ниже Питера и Молли, но он крепко сложен, плечи его всегда сгорблены. У него красновато-рыжие волосы цвета старой моркови.
— Да что с ними не так? — спрашиваю я. — Питер — чистое зло.
— Когда мы были детьми, он устраивал драки с членами других фракций, а затем, когда взрослые приходили разбираться, плакал и выдумывал историю о том, что все начал другой ребенок. И, конечно, они верили ему, он же был из Искренности и не мог солгать. Какая ирония. — Кристина морщит нос и продолжает: — Дрю всего лишь его подпевала. Сомневаюсь, что он способен думать самостоятельно. А Молли… она из тех людей, которые поджигают муравьев с помощью лупы лишь для того, чтобы посмотреть, как те мучаются.
На арене Ал сильно ударяет Уилла в челюсть. Я вздрагиваю. В другом конце комнаты Эрик ухмыляется Алу, теребя один из гвоздиков в брови. Уилл отшатывается в сторону, прижимая к лицу одну руку и блокируя следующий удар Ала другой. Судя по его гримасе, блокировать удар столь же мучительно, сколь и получать его. Ал медленнее, но сильнее.
Питер, Дрю и Молли украдкой поглядывают в нашу сторону, а затем, склонив головы, начинают перешептываться.
— Думаю, они знают, что мы их обсуждаем, — говорю я.
— Ну и? Они и так в курсе, что я их ненавижу.
— В курсе? С чего бы?
Кристина изображает фальшивую улыбку и машет им. Я опускаю взгляд; на щеках появляется румянец. В любом случае, я не должна сплетничать. Сплетни — потворствование собственным желаниям.
Уилл ударяет Ала по ноге и тянет того вниз, сбивая на пол. Ал пытается высвободить ногу из захвата.
— Я сама им об этом сказала, — говорит она, улыбаясь сквозь стиснутые зубы.
Она смотрит на меня.
— Мы — Искренние — стараемся быть честными в своих чувствах. Много людей говорили мне, что я им не нравлюсь. И много, что нравлюсь. Кого это волнует?
— Просто… мы ведь не должны причинять людям боль, — говорю я.
— Мне нравится думать, что я помогаю им, ненавидя, — произносит она. — Я просто напоминаю им, что они далеко не подарок для человечества.
Я немного смеюсь над этим и снова сосредотачиваюсь на арене.
Уилл и Ал смотрят друг на друга чуть больше секунды… На их лицах написано сомнение. Уилл убирает светлые волосы с глаз. Они смотрят на Четыре так, будто ждут, когда он скажет им остановиться, но тот просто стоит, скрестив руки на груди, не реагируя.
В нескольких метрах от него Эрик сверяется со своими часами. После нескольких секунд ожидания он выкрикивает:
— По-вашему, это просто развлечение? Может нам еще перерыв на сон сделать? Деритесь друг с другом!
— Но… — Ал выпрямляется, опуская руки, и произносит: — Это что, будет оцениваться? После того, как мы закончим?
— Поединок завершится только тогда, когда один из вас не сможет продолжить, — изрекает Эрик.
— В соответствии с правилами Бесстрашия, — говорит Четыре, — также один из вас может сдаться.
Эрик прищуривается.
— В соответствии со старыми правилами, — произносит он. — По новым правилам сдаться не может никто.
— Храбрый человек признает чужую силу, — замечает Четыре.
— Храбрый человек не отступает.
Четыре и Эрик сверлят друг друга взглядами в течение нескольких секунд. Мне кажется, я смотрю на два типа Бесстрашных: благородного и безжалостного.
Но даже я понимаю, что в этой комнате Эрик — самый молодой лидер Бесстрашия, у которого есть авторитет.
Капли пота выступают на лбу Ала; он вытирает их тыльной стороной ладони.
— Это нелепо, — произносит он, качая головой. — Зачем мне его бить? Мы из одной фракции!
— О, ты думаешь, все будет так просто? — говорит Уилл, ухмыляясь. — Давай. Попробуй достать меня, копуша.
Уилл вновь поднимает руки. Я вижу решимость в его глазах, которой не было до этого. Он действительно верит, что может победить? Один удар, и Ал нокаутирует его. В смысле, если он, конечно, сможет задеть Уилла. Ал пытается ударить, и Уилл уклоняется, его лоб блестит от пота. Он пропускает другой удар, скользя вокруг Ала, и пинает его в спину. Ал наклоняется вперед и поворачивается.
