Ульяна Соболева - Позови меня…

— Я не плод твоих фантазий. Я настоящий, малыш. Самый настоящий!

Резко выдохнула и закрыла лицо руками. Не смотреть. Это сумасшествие. Впилась пальцами в свои волосы, стараясь отрезвить себя болью.

— Бред! Тебя нет! Это не можешь быть ты! Я хочу проснуться. Сейчас. Немедленно!

Я говорила шепотом, бессвязно, надеялась, что, когда отниму руки от лица, его здесь не будет. Я тихо молилась про себя, чтобы он исчез. Призывала все свои внутренние силы избавиться от навязчивой галлюцинации. Справиться с этой фантазией. Только он слишком реален. Его ладонь на моей шее, а другая сжимает мой подбородок, а еще… я точно знаю, что если открою глаза, то встречусь с его взглядом, и самое дикое — я также знаю, каким будет этот взгляд. Чуть прищуренный, тяжелый, как свинец, невыносимый, невозможный.

Почувствовала, как Нейл сильно сжал мои руки за запястья и отвел от лица, в следующую секунду меня обдало жаром, словно все нервы оголились, потому что под своими ладонями я почувствовала его скулы. Нейл прижал мои ладони к своему лицу. Я ощущала его кожу и даже легкую небритость. Судорожно вздохнула, а потом зажмурилась до боли, до черных пятен перед глазами, потому что моих пальцев касались его губы. Мягкие, слегка влажные и очень горячие.

Он приказывал посмотреть на него… и этот голос проникал мне под кожу, так глубоко, что, казалось, сожжет меня изнутри, отравит несбыточностью иллюзии, сведет с ума окончательно. Потому что какая-то часть меня хотела поддаться этой галлюцинации, жадно гладить его лицо, проводить пальцами по губам и… разрыдаться. Мне казалось, я близка к истерике.

Нейл сжал мои руки с такой силой, что я поморщилась и тихо всхлипнула. Все тело сжалось в пружину, и внутри тикал часовой механизм до взрыва. Дыхание сбилось совершенно, и я слышала собственное сердцебиение.

— Посмотри на меня, Лия!

Я хочу убедиться, что я не сумасшедшая. Только не смотреть в глаза. Расстояние. Пусть такое ничтожное, но все же расстояние.

Медленно подняла веки и встретилась с ним взглядом. Слишком близко, так близко, что я чувствую его каждой клеточкой тела, каждым взмахом ресниц, каждым трепетом губ и дрожащим подбородком.

— Хорошо… — Голос сорвался, и я, тяжело дыша, попробовала высвободить руки. — Допустим… Допустим, это правда ты. Зачем ты пришел? Чего ты от меня хочешь?

Его пальцы стиснули мои запястья еще сильнее, и от его хищной улыбки снова замедлилось сердцебиение.

— Я пришел за тобой… — Так просто, мне показалось, внутри что-то оборвалось. Потому что в его голосе нет ни капли сомнения. Утверждение. Голый факт.

И сердце отбивает набатом в висках так громко, что мне кажется, я оглохну.

— Я тебя не знаю. Я скоро проснусь, и ты исчезнешь. Как всегда.

Какими дьявольскими силами мой разум так издевается надо мной, или я сошла с ума окончательно.

— Я не исчезну, Лия. Пусть я сон. Но тогда я — кошмар. Твой самый жуткий кошмар наяву. И ты пойдешь со мной. Ты потеряла право выбора, как только позвала меня.

«Бойтесь ваших желаний…»

Я с силой дернула руки, но его хватка была, как свинцовые кандалы, словно мог сломать мне руки легким движением. Это действительно кошмар. Немного иной… и он в нем иной. Смотрела ему в глаза и не могла произнести ни звука. Звать на помощь бесполезно. Отрицательно качнула головой. Мне казалось, что он словно ждет от меня чего-то, всматриваясь в мои глаза, его собственные начинали излучать холод, лед, менять выражение, и вдоль моего позвоночника прошла дрожь страха. Едва ощутимая волна паники… Ведь я знаю, что означает этот взгляд, я видела в нем затаившегося зверя, которого нельзя дразнить. Хищника, способного растерзать меня так быстро, что я не успею даже вскрикнуть. Водоворот чувств от восторга до страха, самого первобытного и бесконтрольного. И каждое острое, как лезвие бритвы, разум отказывается воспринимать происходящее.

— А сейчас… сейчас представь то место, которое ты так часто видишь во сне. Вернись… окажись снова там, Лия… Как в последнем твоем сне. В том, где ты так отчаянно меня звала. Скажи, что ты идешь за мной… Представь и скажи мне…

— Нет! — вырвалось, как вопль, а на самом деле прозвучало, как тихий хриплый шепот. Я не хотела снова окунаться в те кошмары. Мне было страшно… Я хотела проснуться. Чувство реальности оглушало своей остротой и пугало до истерики. — Нет! Уходи! Просто уходи!

Я снова дернула руки, чувствуя, как подгибаются колени.

— Смотри мне в глаза! — В голосе металлические нотки, заставляющие беспрекословно подчиняться. Пытаюсь разорвать зрительный контакт, дрожа всем телом, но он уже завладел моим взглядом и держит, ломая мое сознание. Я чувствую это вторжение всем существом. Мне больно, и это не физическая боль, меня выворачивает наизнанку, потому что он раздирает мой разум. Я вижу себя — я не здесь, растворяясь в его взгляде, все так же смотрю на него… но уже не в этой комнате. Меня окружает давящая пустота, высокий серый забор, шуршание ветра в листве деревьев. Ветер путается в моих волосах, треплет подол моего платья, а я смотрю в его глаза, и даже если вокруг поднимутся столпы пламени, никто и ничто не заставит его отпустить меня.

Там я иная… и его взгляд снова меняется, заставляя меня начать дрожать. И это другая дрожь… совсем другая. Он больше не держит меня за руки, но я знаю, что следы останутся на запястьях… Нет… теперь его пальцы гладят мое плечо, спускаясь ниже к груди, все откровеннее, сильно сжимая, заставляя сердце биться ему в ладонь, как пойманной в тиски птице, и мне нечем дышать, я обездвижена под этим взглядом. Нейл управляет мной, как марионеткой.

Вся в его власти. Я хочу сопротивляться, но он подавляет мою волю. Подавляет с такой силой, что у меня кружится голова, и каждое касание заставляет дышать все чаще… С ужасом осознаю, что я возбуждена. До предела. До тонкой звенящей струны, готовой порваться в любую секунду. От дикого желания закричать «нет» сводит скулы, но я не могу даже моргнуть… и чувствую, как тело живет отдельной жизнью… оно подчиняется ласке… как руке хозяина. Оно помнит эту ласку. Оно взбудоражено узнаванием, и я словно без кожи совсем, Нейл касается не только сердца, но и души. Возбуждает ее умелыми пальцами, гладит, заставляя трястись от ужаса и от вожделения.

— Ты видишь это, малыш? Ты чувствуешь?

«Да… чувствую… отпусти…» — Не могу сказать этого вслух, но, мне кажется, Нейл меня слышит, потому что радужка его глаз темнеет.

Нет. Ты его не знаешь… а если и знаешь, то совсем другим. От этого внутреннего голоса пульсировало в висках. Чувствую, как его ладонь касается моей ноги, поднимается выше, под подол платья, накрывая горящую плоть, и из груди вырывается стон.