Ашок тут же заинтересовался новой вещицей. Пришлось объяснить весь смысл затеи.
— Вставай, идём смотреть.
Вывел ребёнка из шалаша и устроил небольшое представление.
— Смотри за мной.
Отошёл подальше и аккуратно переступил защитный круг, а потом нарочито медленно задел ногой леску. Колокольчик истерично загремел.
— Понял? — усмехнулся Алексей. «Килограммов под восемьдесят сом будет».
Ашок пришёл в полный восторг. Пулей метнулся в шалаш, восхищённо ощупывая колокольчик:
— Это что?
— Не знаю как по-вашему. Колокольчик. Всё, а теперь спать, — скомандовал Алексей, делая заметку на память подарить, когда доведёт до дома.
Ночью долго не спалось. Поворочавшись, Алексей обречённо уселся, вслушиваясь в новые звуки. Убаюканный близкими трелями цикад незаметно для себя сомкнул веки и спокойно заснул. До утра так никто и не потревожил.
Едва забрезжил рассвет, по листьям мягко зашелестели дождевые капли. Пока дождь совсем не разошёлся, Алексей тихонько вылез из шалаша и поставил котелок на камень. «А кстати, неплохо. Лишняя вода никогда не помешает. А вот завтрак сегодня придётся отложить, с сухими дровами напряжёнка. Изюм с курагой пожуем, да водичкой запьём. Пост…»
Чтобы почуявшая рассвет рептилия не разбудила беззаботно спящего Ашока, расстегнул молнию необъятного синтетического плаща, прикрыв разом рюкзак и спящего малыша. Сам улёгся с краю и попытался уснуть. Мало-помалу, вслушиваясь в успокаивающий шелест дождя, смежил веки и задремал.
В полусумраке шалаша Ашок проспал намного дольше обычного, и, наконец, зашевелился, просыпаясь и шелестя плащом. Алексей стянул с него накидку, и сонный Ашок зевая, сел на одеяле. Дождь уже почти утих, но шалаш начал протекать, и крупная капля воды сорвалась ребёнку прямо на голову.
— Ой! — машинально вытерся.
— А чего ты хотел, дождь, — улыбнулся Алексей. — А как по вашему?
Ашок улыбнулся и повторил фразу на родном языке.
— Так, пока дождь давай поедим.
Пока неторопливо пожевали сухофрукты, дождь закончился. Алексей вылез осмотреться и первым делом проверил котелок. Воды накопилось едва на треть. «Всё равно пригодилось — обрадовано перелил во фляжку. — Вещь, почти дистиллят. И микробов никаких. А про химию вообще молчу… Ладно, уходить пора».
Свернув лагерь и оскальзываясь, спустились с холма на дорогу. За ночь размыло все следы. «М-да. Плоховато» — Алексей расстроено оглядел раскисшую грязь. — Эх, делать нечего, дорога всё равно куда-нибудь приведёт».
— Пошли, — махнул малышу.
После дождя воздух дышал испарениями. Тяжело отдуваясь, Алексей снял верхнюю куртку. Комары только того и ждали.
— Чёрт! — Алексей с размаху хлопнул по плечу. — Вот ведь склерозник! Крем!
В кармашке рюкзака ещё со злосчастной рыбалки завалялся крем-репеллент. Правда, пользовался им только утром, как выяснилось, сомы очень чувствительны к малейшему непонятному запаху. Стоило только прикоснуться к наживке пальцами, намазанными репеллентом — всё, считай, пропала рыбалка, никакое мыло не поможет.
«Зато теперь в самый раз» — злорадно ухмыльнулся, выдавил жидкость на ладонь и обмазал лицо руки и шею.
Ашок заинтересованно уставился на Асура. Зачем он делает такой странный ритуал? Запахло незнакомым приятным запахом. Какое-то колдовство?
— Комары достали, — кратко пояснил Алексей. — Давай и тебя намажу. Повернись, — перейдя на санскрит, пояснил удивлённому ребёнку.
— Это как по-вашему? — ткнул пальцем на убитое насекомое.
Ашок понятливо покачал головой. Знакомая вещь. Дедушка тоже частенько изготавливал различные травяные настои, которые охотно покупали люди во всей округе. Выходит и Асурам такое не чуждо.
Часа через три по шаткому бамбуковому мосту пересекли журчащий ручей. Откуда-то снизу шарахнулась стайка визжащих обезьян, немало напугав Алексея. Ошарашено глянул вслед, выругался:
— Напугали, чёрт! Развели тут всякие обезьяньи питомники! — недовольно бурча, полез под мост за водой.
Помня о том, что воды много не бывает, наполнил сразу все имеющиеся ёмкости и даже пару целлофановых пакетов. Рюкзак угрожающе раздулся и потяжелел.
— Ничего, как-нибудь дотащу потихоньку, — кряхтя, взвалил неподъёмную ношу. — Что смотришь, пошли, — кивнул Ашоку.
Дорога повернула вдоль ручья. Алексей обрадовано прибавил ходу. Ручей наверняка впадает в реку, а на реке во все времена были поселения людей.
По пути с водопоя ещё пару раз шарахались стайки обезьян. Алексей нервно выдёргивал зажигалку, очень надеясь, что горящий факел отпугнёт любую местную тварь.
Солнце начало клониться к горизонту. Алексей начал было присматривать место для ночёвки, когда метрах в трёхстах впереди показался просвет.
— Видал? — кивнул Алексей. — Может твоя деревня?
— Нет, — Ашок печально вздохнул. — Моя больше.
— Ладно, пошли. Только тихо, — предупредил Алексей.
Крадучись вышли на заброшенное поле. Явно радуясь отсутствию людей, молодая бамбуковая поросль дружно тянулась к солнцу. Метрах в пятистах виднелись растрёпанные тростниковые крыши.
Ашок неожиданно дёрнул за рукав:
— Смотри, Алахей! — испуганно показал куда-то влево.
Алексей оглянулся и непроизвольно поёжился. «А нехилые у них тут дорожные указатели». На столбе в придорожных зарослях бамбука зловеще щерился отбеленный солнцем человеческий череп. Пытаясь определить примерное время убийства, Алексей подошёл вплотную. «Бесполезно. Может и год, а может и все десять. Тут эксперт-криминалист нужен. Ладно, нечего тут таращиться». Взял за руку испуганного Ашока и побрёл к деревне.
Спотыкаясь на ходу, малыш судорожно вцепился в ладонь Асура. Стало очень страшно. Мигом вспомнились дедушкины рассказы о злобных маленьких лесных людях, поклоняющихся кровавому демону Раване. Они похищали людей из окрестных деревень и приносили в жертву своему кровавому демону. Люди покидали такие места, потому что облавы, которые устраивали местные охотники, результатов не приносили. Лесные люди умели передвигаться по лесу совершенно бесшумно и прятались где-то в глухих болотистых местах.
Добравшись до деревни, Алексей быстро оглядел заброшенные дома. Везде царила разруха и запустение. Буйная растительность уже начала отвоёвывать занятые территории, опутывая постройки вездесущими зарослями плюща и молодого бамбука.
Алексей поднялся на крыльцо последней хижины и краем глаза посреди зелени отметил зеркальный отблеск воды. «О-па! Река? Озеро?» — сердце обрадовано заколотилось.
Обогнув дом, намётанным рыбацким глазом наткнулся на небольшую тропинку, уводящую куда-то вниз. Окликнул Ашока и, отводя рукой мешающие стебли двухметрового тростника, оскальзываясь, побрели по крутому склону.
