- А где же утки? - обиженно протянула Кэндес.
- Ш-ш!
- Но я ни одной не вижу!
- Тише, а то ты их распугаешь!
- Ну, хорошо. - Четырнадцать рук демонстративно скрестились на груди.
От Бола повеяло изображением птенцов на берегу пруда. Желтые, еще покрытые детским пухом, они развлекались тем, что щипали друг друга клювиками.
- Смотрите! Один нашел клочок мха, и другие тут же прибежали! Может, он позвал их кряканьем.
А может, это вообще совпадение.
Мы понаставили вокруг пруда феромонных детекторов, чтобы уловить малейший обмен мыслями внутри утиных цепочек. Но пока результат был нулевой, так что для доказательства наших теорий приходилось прибегать к наблюдениям.
- Ути-ути! Цып-цып-цып!
- Кэндес! - не выдержала Меда.
Утенок, который собирался забраться ей на руку, удрал подальше вместе со своими собратьями.
- Что?
- Оставь их в покое! Это наш эксперимент!
- Но я просто хотела потрогать…
- Они должны быть дикими животными, а не привязываться к людям.
- Отлично.
Кэндес развернулась и ушла, а мы, не веря своему счастью, смотрели ей вслед. В конце концов, мы проводили здесь каждое лето. Это была наша ферма!
Это лето будет долгим, - подумал Стром.
В тот день купаться мы отправились одни, а когда вернулись, обнаружили Кэндес в лаборатории - за созданием собственного утиного выводка.
Великолепно!
- Смотрите! - завопила она. - Я тоже делаю утяток! Смотреть на это мы не имели ни малейшего желания, но я предложила проявить хотя бы формальный интерес.
Кэндес с гордостью продемонстрировала нам последовательность генов - модификацию той последовательности, которую матушка Редд использовала для работы с бобрами.
- Мы это уже пробовали, - заметила Меда.
- Знаю. Я просмотрела ваши записи. Но я добавлю новый обонятельный ряд.
Она просмотрела наши записи! Они были на запароленном компьютере!
Напрасно я призывала свою цепочку к спокойствию: лицо Меды исказилось от ярости.
- Что ж, удачи! - прорычала она, и мы выбежали вон.
Укрывшись в хлеву, слишком разъяренная для химиомыслей, Меда изрыгала проклятья вслух. Не привыкшие к таким бурным проявлениям эмоций свиньи взволнованно визжали и топали копытцами.
- Она украла наш проект! Да еще и рылась в наших записях! Нет, так больше нельзя!
- Она просто хочет помочь… - сказала я, но никто не купился на эту ложь. - Мы должны дать ей шанс.
Мануэль зарычал и выбросил в воздух злобную феромонную змейку.
- В конце концов, в ярмарке может участвовать любой желающий, - продолжала я.
Нужно что-то делать. Но что?
Никто не смотрел на меня. Нам нужно больше уток. Насколько больше? Намного.
Все повернулись ко мне, и согласие было как запах свежего хлеба. Я могла бы воспротивиться, но не стала. В конце концов, мне тоже хотелось выиграть конкурс!
- Хорошо.
Мы стащили в сарай все инкубаторы, которые смогли раздобыть в лаборатории. Правда, Кэндес все же успела заграбастать себе пару штук. Тогда мы подумали немного и из подручных средств смастерили еще дюжину.
В качестве генного материала мы выпросили в Институте у профессора Эллис самые свежие последовательности: для млекопитающих, рептилий, птиц - всё, что только можно было запихнуть в утиную ДНК. И вот, забросив все дела, мы принялись лепить яйца. Мы занимались этим ночью, и днем, и даже во время занятий. К тому времени, когда нас уже начало тошнить от одной мысли о яйцах, в инкубаторах их лежало больше двенадцати дюжин.
Мы рассчитывали, что хотя бы некоторые продемонстрируют что-нибудь такое, с чем не стыдно будет появиться на ярмарке. Соперничать с такими объемами Кэндес просто не сможет. Так что мы ее сделаем, это наверняка!
- И какие в них гены?
- Ну-у… - неуверенно протянула Меда.
Матушка Редд скептически обозревала длинные ряды утиных яиц. Инкубаторы мы спрятали в пустых стойлах, но не заметить свисающую с балок паутину проводов было довольно сложно.
Матушка Редд просмотрела изменение генетического кода и укоризненно покачала головой.
- У вас же ничего не подписано, - сказала она. Меда опять промычала нечто невразумительное.
- И где у вас контроль изменчивости? Где лабораторные журналы?
На этот раз мы постеснялись даже помычать. В воздухе повисло замешательство. Я уже приготовилась к заслуженной отповеди, но вместо этого матушка Редд сказала:
- Идемте. Хочу вас кое с кем познакомить.
Мы выбрались из хлева и вслед за ней прошли через двор к дому. Всю дорогу я старалась сдержать рвущееся наружу «ну вот, я же говорила». Стром и Бола виновато отводили глаза. Тоже мне, экспериментаторы…
В большой комнате мы увидели Кэндес и еще одну незнакомую цепочку. Это был мужской квинтет, лет тридцати на вид. Один из них прослушивал Кэндес стетоскопом, пока второй простукивал грудную клетку.
- Доктор Томасин, это Аполло.
- А, Аполлон Пападопулос! Рад познакомиться. Цепочка с такой прекрасной родословной…
- Гм… Спасибо.
Кому какое дело до нашей родословной? Мы были задуманы, созданы и выращены в яслях Минго. И вся наша родословная заключалась в том, что генетики взяли и смешали вместе яйцеклетки и сперматозоиды.
- Я врач Кэндес, - заявил он. - Ее создатель. Несколько звеньев Кэндес покраснели.
Для специалиста по человеческой генетике он был очень молод. Однако, должно быть, он еще и необычайно талантлив, раз ему удалось сконструировать септет.
Сравни его лицо с лицом Кэндес, - послал Бола.
И тут я увидела доктора Томасина глазами Бола: да, тот явно был генетическим донором Кэндес. Будь она рождена естественным путем, он назывался бы ее отцом.
Как странно… У нас самих не было ни отца, ни матери, хотя мы имели представление о значении этих слов. Матушка Редд, несмотря на имя, была для нас больше наставницей, нежели реальной матерью.
- Поздравляю, - пробормотала Меда.
- Спасибо.
Доктор Томасин отвернулся и принялся обсуждать с матушкой Редд какие-то проблемы наностыковки, так что мы незаметно сбежали из комнаты, преследуемые по пятам неуемной Кэндес.
- Правда, он классный? - с восторгом выдохнула она.
- У тебя очень симпатичный отец, - сказала Меда, раньше чем я успела остановить ее.
- Он мне не отец! Он мой доктор.
- Но вы с ним… Меда!
- Как поживают твои утки? - спросила я.
- По-моему, они скоро проклюнутся, - сообщила Кэндес. Бола отметил, что на этот раз заговорило другое звено. Она меняла интерфейсы, когда менялась тема разговора, в то время как нашим интерфейсом всегда оставалась Меда, и общение с другими цепочками всегда шло через нее. - Я регулировала освещение и подогрев, чтобы было похоже на настоящую утку, сидящую на яйцах.
