сомневаться в моих обещаниях, которые даже не мои обещания? Через мои уста обещает сам бог! – Пират настолько вошёл от негодования в раж, что сам уверовал в то, что говорил. – Бог полюбил тебя и меня! Он возвеличил тебя и меня! Он дал нам шанс стать людьми и править всеми! И ты предлагаешь мне предать его в самый ответственный и всё решающий момент? Ты предлагаешь бросить моё великое дело служения ему, всем животным, и скрыться в каком-нибудь лесу вместе с беременной дурой? Затем там одичать и всю оставшуюся жизнь влачить полуголодное, бродячее существование, утешаясь твоей любовью, которая наверняка пройдёт сразу же после того, как мы сбежим? Не дождёшься ты этого от меня! Убирайся прочь с глаз моих и запомни, что если ты ещё хоть раз попадёшься мне на глаза, это будет твоим последним днём на этом свете!
Чем больше Пират распалялся, чем больше исходило от него брани и угроз, тем всё более распрямлялась Джесси, и взгляд её становился уже далеко не умоляющий и просящий. Шерсть на её холке стала дыбом и она остановилась, как вкопанная, оскалив клыки, и готовая в любую минуту дать бой, тому, кто только что лишил её последней надежды, присущей каждой человеческой женщине – надежду на семью и мужскую любовь. А Пират даже не догадывался о том, какую ошибку, какую глупость он совершает в данный момент.
– Ну что ж, любовничек, прощай! – спокойно ответила ему Джесси, увидев, что тот прекратил свой напор, и угрозы для её жизни больше нет. – Ты сделал свой выбор! Ты исковеркал мою жизнь ради химеры, которую тебе подарил твой хозяин. Что ж, твоя преданность ему и исполнение твоего собачьего долга похвальны. Но теперь я, тем более, уверена в том, что ты просто пёс! Глупый, жадный пёс! Я же, глупая сука, покуда ещё наделена человеческими способностями, сделаю всё для того, чтобы отправить тебя на живодёрню, а твоего «бога-самозванца» на виселицу! Щенков я рожу и воспитаю сама. Я времени зря не теряла и смогла сделать приличный запас волшебного хлеба. Его хватит мне и моим детям очень и очень надолго. А вот ты, пёс, скоро станешь обычным псом и окончишь свою бездарную жизнь на живодёрне! Прощай! – и с этими словами Джесси, навсегда для Пирата, исчезла в темноте. А Пират ещё какое-то время стоял, раздумывая над произошедшим.
«Чёрт! Надо было оторвать ей голову! Теперь неизвестно, что можно от неё ожидать! Будем надеяться, что это был просто пустой сучий трёп и шантаж на эмоциях. Надо будет рассказать обо всём хозяину, ведь эта стерва слишком много знает! Хозяин наверняка похвалит меня за преданность и оценит меня по достоинству. Как-никак, ради него я пожертвовал своей любовью и будущими детьми» – подумал Пират и успокоенный этой мыслью, бросился со всех ног к Соломону.
Соломон ждал Пирата с нетерпением. Ещё бы!.. Ведь он стоит на пороге таких событий!.. Скоро весь мир будет крутиться вокруг его имени!.. Соломон нервно расхаживал по кабинету и от волнения даже приложился к бутылочке виски.
«Что-то этот Пират задерживается, – нервно думал он, – где же он?».
– Ну, наконец-то!.. – облегченно выдохнул Соломон, когда в дверь кабинета раздался условный стук лапой.
– Где ты пропадал так долго, чёртов пёс? – набросился на Пирата Соломон.
– Всё не так просто, хозяин! – переведя немного дух, начал Пират свой отчёт. – Все животные получили и попробовали ваш волшебный корм. Эффект потрясающий! Всё чуть не началось стихийно, но я, Джесси и Старый Хряк ценой огромных усилий смогли успокоить животных. Ты бы знал, хозяин, чего нам это стоило! Теперь всё спокойно: животные организованны и ждут твоего божественного сигнала, чтобы установить «царство божье для животных и птиц в отдельно взятом хозяйстве». Причём, чем выше по своему развитию были животные, тем меньше от них было шума и проблем. Но все животные и птицы мечтают о равенстве, свободе и мести не только своему хозяину, но и всем людям в целом. Все они ненавидят людей!
– Это хорошо, Пират! Очень хорошо! Скоро я разрешу начинать восстание против Стива! —и, сказав это, Соломон почувствовал, как сердце в его груди учащённо заколотилось. Всё-таки было страшно! Одно дело планировать и представлять себе своё злодейство. Совсем другое дело – переходить к практическим действиям по осуществлению своего замысла. Это самый трудный момент: перейти ту черту, после которой возврата к прежней жизни уже нет. Впереди «либо пан, либо пропал».
Он понимал, что всё должно быть разыграно, как «по нотам». Никаких сбоев! Никаких, даже самых незначительных ошибок! Именно такие, на первый взгляд, незначительные промахи и недочёты приводят потом к самым катастрофическим последствиям. Соломон это прекрасно знал, ибо испытал уже когда-то всё это на «своей шкуре». Одно незначительное, казалось, слово, брошенное им однажды, и после этого он вынужден был бросить свой дом в Англии и бежать в Америку. Отсюда Соломону бежать уже было некуда.
– Значит так, Пират! – начал Соломон. – Сегодня вечером ты, Джесси и Старый Хряк получите от меня последние инструкции. Я ещё подумаю, что делать со Стивом и его семьей. Сейчас на кону стоит моя свобода, а может быть и жизнь. Будете действовать только по моим инструкциям. Никакой самодеятельности. Если что-то пойдёт не так, то ничего самим не предпринимать. Ты понял, Пират?
– Конечно, хозяин, можешь не сомневаться. Всё сделаю, как ты скажешь. Но возникли две небольшие проблемки. Одна чуть больше, другая чуть меньше. С какой проблемы мне начать, хозяин?
– Давай с той, которая сложней, – слегка насторожившись, ответил Соломон.
– Первая проблема состоит в том, что мы не сможем долго удерживать хозяйство в спокойном состоянии. Животные уже не хотят жить по старому, а Стив и его работники по-старому уже не смогут ими управлять. Революция неизбежна, хозяин! – продолжил Пират и сам про себя удивился произнесённому им тезису и новому, непонятно откуда взявшемуся в его голове слову «революция».
– А нам она и нужна, Пират! Мы её планировали, мы её и возглавим. Конечно, что-то может пойти стихийно, но всё это должно немедленно браться под наш контроль и направляться в нужное нам русло. Животные должны сделать всю грязную работу, а затем ты с собаками загонишь их обратно в свои стойла и курятники. Исключить недовольство и снизить революционный накал – это работа свиней. Любого недовольного предавать анафеме и отдавать собакам на растерзание. Любое недовольство кого-либо должно расцениваться другими животными, как посягательство на свободу, веру, бога
