дальше".
- Это верно. Я сам перебивался, работая курьером. Сейчас вот... столоначальник, наверное, так лучше сказать.
- Хоть стабильный заработок. Мне приходится вертеться.
- И сильно, если не секрет?
- Не особо. Работа да, тоже почти курьерская, но хоть деньги неплохие. И не надо никуда далеко уезжать. Ни в Москву, ни дальше, - он глянул на меня и неожиданно спросил: - А у вас есть родственники за границей?
Я смутился, пожал плечами.
- Смотря что считать границей. Если в пределах бывшего Союза, то да. Если за его пределами, нет. А почему вы...
"Отлично, сейчас посмотрим, у кого из них есть родичи".
- Да любопытства ради. Никогда не задавал прежде такой вопрос, а тут сам бог велел. Ну почему бы не спросить.
"Чертов шутник".
- Я не совсем понял, почему же сам бог велел?
Пятаков улыбнулся. А затем столь же внезапно продолжил, слегка побледнев:
- А потому что вам с недавних пор запрещен выезд без объяснительной, гражданин начальник. Уж простите, что так называю, но ни вашего звания, ни фамилии попросту не знаю, - пальцы побарабанили по столешнице. Я окаменел.
"Закругляйся немедля", - даже не заговорил, зашипел Игнатов.
- Вы меня...
- Да бросьте, я с самого начала догадался, стоило вам войти в кафе. Знаете, на вас всех как печать стоит - из ментовки, уж простите мне это арго. Вы хоть переодеваетесь, хоть нет, а печать никуда не девается, - он помолчал и продолжил: - Вот даже сейчас ваша спецоперация по моему захвату привела только к тому, что среди жертв будет полно полиции. И только.
- Простите, но я не...
- Перестаньте блеять! - Пятаков внезапно повысил голос. - Или вы тут трепались, рассчитывая на что-то еще? Будто забыли, что я хорошо вижу и слышу. Вы так преображались, стоило только немного помолчать и послушать, что говорят в наушник, тут даже тупой поймет, что мент на связи. Причем самой дурацкой из всех.
Я куснул губу, но решил играть в открытую.
- На связи, - кашлянул невольно, продолжив: - А что поделать, на вас я вышел случайно. Надо было связаться с начальством. Сейчас район блокирован...
- Ой, да ладно. Блокирован он. Это я вас блокировал вот тут, а не необорот. Ладно, к делу, - Пятаков облокотился на стол. - Стул под вами заминирован. Да, глупо конечно, я предполагал другую жертву, а раз вы меня нашли и пытались расспросить, пришлось переключиться. Да не дергайтесь, под вами направленная бомба, - он сжал губы в тонкую полоску. - Моя любимая.
- А по выражению не скажешь.
- Жаль, что так используется чаще.
- А себя вам не жаль. После взрыва и вас шарахнет. А наши...
- Ваши даже не поймут, - Пятаков снова облокотился, на этот раз вытащив мобильник и положив его перед собой. - Слушайте внимательно. Если дернетесь, будет бум. Механизм сработал, стоило вам только сесть.
- На моем месте находился ваш рюкзак, - тут же вспомнил я, покрываясь липким потом.
- Верно. Но он не весит много, а пластинка стандартная, ее замкнуло после внедрения вашего зада на сиденье, точнее веса большего, чем десять кило. Я давно подготовился, неужто не ясно, подготовил и стул, вот только, как и когда, нипочем не узнаете. Камеры тут нет, потому это кафе и выбрал. И да, бомба на этот раз слабенькая, вас она не разнесет, оторвет ноги и все. А вот мне позволит, пользуясь вашим бедственным положением, спокойно уйти. Не дадут же ваши ценного сотрудника в обиду. И да взрывная волна ничего мне не сделает, даже если вы героически вскочите. Между нами в столе перегородка, черт его знает, зачем, но вот сделали дизайнеры, а я воспользовался.
Пятаков довольно мило улыбнулся, впрочем, видел я его сквозь розовый туман, внезапно застлавший глаза. Сердце сплясало джигу, и продолжало отстукивать, мысли остановились, я превратился... да черт его знает во что, в живой труп. Трудно сказать, что чувствуют приговоренные, но похоже на это. Секунды липко растянулись в бесконечность, я-то пламенел, то обжигался холодом, застившим в грудине. Сердце немного успокоилось, однако, стоило только Пятакову выплыть из тумана, как снова продолжало трепетать под сто восемьдесят.
Я отер пот, заливавший глаза. Будто пробежал марафон, а мне выговорили, мол, надо перебежать и немедленно.
- Вот, правильно, приходите в себя.
"Спицына говорит, не врет, под тобой что-то есть".
- Прихожу, - пробормотал я, стараясь взять себя в руки и глянуть на Детонатора. Получалось плохо.
- Кажись, ваши подтвердили, что вы сидите на пластиде. Это правильно, сейчас начнется большой шухер. Мало ли что я говорю. Может, решил эффектно покончить с собой, утащив заодно еще человек двадцать. Да, раз начальник меня слышит, велите женщине закрыть главный вход. Там защелка. А потом пусть откроет черный.
Спицына медленно поднялась, оглянулась на меня, я увидел ее краем глаза, когда повернул голову. Несмело прошла к входу, тут же пропав из зоны видимости. Я слышал, как медленно постукивали ее туфли. Затем скрежетнула задвижка, отрезая нас от внешнего мира.
- Давай быстрее, хорош копошиться, - подогнал ее Пятаков. Мне показалось, свет начал меркнуть - Спицыной повелели закрыть и шторы возле двери. Затем, Детонатор распорядился зажечь свет. Кажется, усмехнулся, мне никогда не нравилась его улыбка одними губами, будто он боялся показать зубы, будто стеснялся их.
- А теперь всерьез, - он перегнулся через стол и вытащив у меня мобильный, грохнул его об пол. - Давайте, делайте то же самое и быстро. Все доставайте, чтоб не пришлось проверять. И оружие, оно вам точно не понадобится. Швыряйте вон туда.
Все полетело на кафель, что-то с хрустом и треском разбивалось, разлетаясь по углам, что-то металлически звякало, шваркая в угол. Я глядел, не отрываясь, сквозь розовые разводы на лицо командовавшего, чувствуя полное бессилие и мучаясь им, а еще власть человека, сидевшего напротив, необоримую, непоколебимую. Это в полицейских сериалах герои каждый сезон попадают в заложники и помогают коллегам снаружи, как могут, ничуть не пострадав рассудком, это такой банальный телевизионный штамп для зрителей, которые никогда не окажутся в подобной ситуации. Это придает уверенности, а еще заставляет думать, будто полиция из другого теста сделана - все умеют, все могут, всегда защитят. Вот ни фига.
В Спасопрокопьевске, насколько я знаю, это первый случай захвата органов правопорядка. Может, при царе что-то было, но документов с той поры не
