Вообще-то из трюма, где они сейчас находились, в машинное отделение был прямой путь. Через дверь. Но только между людьми и этой дверью копошилось на полу и на стеллажах что-то настолько незнакомое, и было его так много…
Теплоход был захвачен несколькими видами живых существ одновременно. Пьер уже успел поделиться со своими спутниками точкой зрения запершегося вместе с несколькими пассажирами в комнате подводного обзора профессора Беркли. Профессор считал, что они нарвались на плывшую под водой стаю, причем состоящую из нескольких видов животных, находящихся в симбиозе. Теплоход, по мнению профессора, был для них просто удобным местом для жизни, а люди – что ж, люди были пищей. Момент злого умысла в захвате монстрами судна профессор, таким образом, отметал. У Пьера на этот счет имелось собственное мнение. Он полагал, что мерзкие твари умышленно атаковали беззащитный теплоход.
Что-то стремительно рванулось в сторону Пьера из лежащей у стены кучи ветоши. Кольт второго помощника выстрелил, пуля свистнула у самого уха телепата. Подбитая выстрелом тварь была размером с кошку, но по части челюстей вполне могла поспорить с тигром. Кто-кто, а Пьер знал, насколько опасны эти членистоногие. Как-никак он был невольным свидетелем всего, что происходило на борту. И все-таки пуля пролетела слишком близко. Некоторое время Пьер размышлял, что лучше, смерть от пули или от челюстей этого похожего на блоху с хвостом зверя, потом решил, что пуля все-таки лучше, и успокоился.
– Придурки опять бузят, – заметил он отвлеченно. Придурками он окрестил группу обалдевших от страха подонков, которые похитили в заложницы Аку и на шлюпке двигались теперь к берегу. Они хотели дойти до тележки и захватить последний из оставшихся на планете транспортеров. Самое обидное, что с ними была «дятел», та самая тетка. Еще у них было два «узи», три шокера и ружье для подводной охоты.
– Что там? – спросил капитан, не отвлекаясь, впрочем, от следующего проема лестницы, который он изучал.
– Они хотят отделаться от Аки. То есть сначала… ну вы понимаете… А потом – отделаться.
– А что «дятел»?
– А «дятел» – за! – зло выкрикнул Пьер. – Дайте мне только до нее…
– Тише, Пьерушка, тише. – Анна-Мария вздохнула. – Мы ничего тут не можем сделать.
– Можем. Дайте мне пистолет, я пойду к усилителю.
– Радиорубка слишком далеко, – возразил капитан. – Не дойдешь.
– Нельзя же ничего не делать! – Пьер чувствовал, что теряет контроль над собой, но ничего не мог поделать.
– Ты нам нужен в машинном отделении.
– На фиг?
– Пьер! Прекрати истерику!
– Нет, ну на фиг я вам там нужен? Без шапки? – Пьер без всякого предупреждения рванулся вперед, оттолкнул плечом капитана и устремился вверх по лестнице.
– Стоять! – Капитан и второй помощник бросились было за ним и вдруг остановились как вкопанные. Из бокового аппендикса лестничной площадки, отведенной под «место для курения», выкатился, преграждая им дорогу, бронированный двухметровый шар. Эту разновидность непрошеных гостей их пистолеты не брали, как они уже успели не раз убедиться, за исключением «магнума» первого помощника. Но первый помощник был сейчас в аккумуляторной, пытаясь вернуть ток на ограждение.
– Вторая лестница, секция четыре, – выкрикнул на бегу капитан. – Поднимемся там.
Монстр, более всего похожий на увеличенную мокрицу, с громким скрежетом устремился в погоню.
– А как же Пьер?
– А что мы можем сделать?
…Утром они двинулись в путь, переправились через ручей и покатили на юг. Вообще-то путь их должен был лежать на юго-запад, но на западе был муравейник, и его решили обойти. Еще через час они вышли на вторую просеку и – что поделаешь – форсировали ее посуху. Затем они увидели «капусту».
Вездеход замедлил ход и остановился. Майк посмотрел на Таму, затем неохотно кивнул. Тама взял за плечо спящего Сима и осторожно его потряс.
– Да? – поинтересовался тот, не открывая глаз.
– Мы нашли что-то, на что тебе лучше бы взглянуть.
Сим недовольно заворчал, сполз с кровати и выглянул наружу через прозрачный колпак кабины. Затем он протер глаза и посмотрел еще раз.
– Вот это? – на всякий случай осведомился он.
– Что это, Сим? – тихо спросила Тина.
– Что-то такое… Знакомое, – нерешительно протянул кот. – Вроде бы я знаю об этом, но вспоминать не хочется. Нехорошее. Странно…
– Едем, – резюмировал Майк. – Главное, это в стороне от дороги, значит, нам пока не мешает. Пусть потом дальняя разведка голову ломает.
Вездеход не успел двинуться с места, как Тина вдруг вытянула тонкую руку в сторону громоздящейся вдали кучи цветных шаров.
– А вон и муравьи! – заявила она.
Муравьи действовали быстро и энергично. Что бы это ни были за существа, они явно точно знали, чего хотят. Вот только для сидящих в вездеходе их действия оставались загадкой.
– Магия! – вдруг удивленно воскликнул кот. От его усталости и подавленности мигом не осталось и следа. – Ох и подзаряжусь я сейчас!
– Муравьи владеют магией? – осторожно уточнил Тама.
– Да нет, не муравьи! Эта… штука.
«Штука» между тем озарилась малиновым сиянием. Это словно послужило сигналом – муравьи бросились на штурм. Они, безусловно, использовали какое-то оружие, миг – и добрая треть шаров погасла и рассыпалась пылью. «Капуста» не осталась в долгу, и по муравьиным рядам словно прошелся огненный дождь.
– Драпаем! – бодро велел Сим. – Мне от них больше ничего не нужно. – Его никто не посмел ослушаться. Что бы за вопросы ни решались позади, дрались там всерьез.
…Сначала, когда она падала, Ухо помогал ей подняться. Теперь он просто дергал за привязанную к связанным за спиной рукам веревку. Похоже, ему нравилось наблюдать, как девушка ворочается в болотной грязи. Ухо – это было прозвище, за правое ухо бандита, скрученное и обожженное. Еще в группе были Коса, Чика и Морж. И «дятел», Сильвия. Ее, впрочем, сразу окрестили Крысой.
Они бросили шлюпку на берегу и уже шестой час шли пешком. Сгущались сумерки, и Ака с ужасом думала о том, что же они с ней сделают в темноте. У похитивших ее подонков на сей счет не было ни малейших разногласий.
Болото, в сущности, было не болотом, а просто десяти – двадцатисантиметровым слоем полужидкой грязи, покрытой мхом и кое-где травой. Ака помнила, что настоящее болото будет впереди, знала, что слева должен быть ручей, но пользы из своих знаний извлечь не могла. Ей было плохо.
Прежде всего это снова был страх, тот же самый, что тогда, на Земле, в кафе, когда ее собирались убирать объекты ее репортажа. Даже еще хуже, потому что тогда хоть можно было сопротивляться, а теперь и этой роскоши она была лишена.
