Казалось, наша борьба завершается. Горстка — против орды. Но Вождь оставался спокоен.
На дне оврага возле Полковника Чернецова собралось около шестидесяти человек партизан и юнкеров. Подпустив без выстрела лаву донцов, мы залпом в упор отбросили ее назад. Но вот огнем голубовских пулеметов Полковник Чернецов был ранен в ногу. Пролилась кровь Вождя…
Подъехали два парламентера с белым флагом с предложением сдаться. Превозмогая боль, Вождь сказал им:
— Передайте войсковому старшине Голубову, что мы не сдадимся изменникам.
Он знал. Он верил. Вместе с ними верили и мы.
Еще две атаки были отбиты. Голубовцы готовились к третьей, но внезапно все стихло. Мы недоуменно переглядывались, наконец, кто-то сообразил:
— Батарея!
Грозные пушки 6-й Донской молчали. Но вот издалека послышалось «Ура-а-а!», сперва негромкое, еле различимое.
— Приготовиться! — велел наш Полковник.
Теперь он улыбался, и мы поняли — час пробил. Замысел Вождя начал осуществляться.
На позиции красных упал первый снаряд. Батарея вновь заговорила — но уже совсем по-другому, на понятном и ясном каждому языке. Кто-то не выдержал:
— Наши! Там наши!!!
Второй снаряд, третий. «Ура-а-а!» уже близко, уже рядом. И тут мы услышали песню, известную в те дни всем на Тихом Дону. «В путь, в путь, кончен день забав, в поход пора!.».
Зуавы! Донские Зуавы!
— В штыки! — приказал Вождь. — В огонь!
(Чернецовцы в огне. — Мюнхен, издательство «Посев», 1958. С. 25–36.).
Лабораторный журнал № 4
9 марта.
Запись первая.
Тот, кто вел Журнал № 1, был изрядным шутником — или откровенным занудой. На первой странице он воспроизвел (и не поленился!) «Правила ведения лабораторного журнала» с введением и семью подробными разделами. Остальные — Журналы № 2 и № 3 — зачем-то последовали его примеру. Правила хороши. Особенно умиляет требование — писать исключительно чернилами. Забавно: археологический дневник, напротив, заполняется только карандашом.
Дабы не порывать с традицией, цитирую начало:
«Полная и своевременная запись хода и результатов анализа или другой выполняемой работы имеет гораздо большее значение, чем может показаться начинающему работнику. На практике часто приходится возвращаться к ранее полученным данным: составлять сводные отчеты, оформлять материал для публикации в печати, анализировать и сопоставлять результаты, полученные в течение определенного периода, или проверять их в сомнительных случаях. Поэтому форма записи экспериментальных и других данных должна содержать ряд обязательных сведений и быть в какой-то мере стандартной».
Кто бы спорил? Аминь!
Лабораторные журналы достались мне в виде файла (на всякий случай сохранил копию на флешке). Первую запись хотел сделать вчера, в Международный День Клары Цеткин, но не смог преодолеть странной робости. Все трое, чьи журналы оказались слиты в один файл, в нашем мире уже мертвы. Начну записи — отправлюсь их дорогой. Разумом все понимаю, но все равно — кисло.
Сегодня решился, еще раз бегло проглядев Журналы моих предшественников. Если помянутая «форма записи» и является стандартной, то лишь «в какой-то мере». Кроме цитирования Правил, все трое (в дальнейшем — Первый, Второй, Третий) достаточно подробно изложили обстоятельства, которые привели их к необходимости вести Журнал. Поддержим традицию?
Итак. В конце мая 1986 года я, в те годы — старший преподаватель нашего Университета, был призван на военные сборы. Честно скажу: не сообразил, хотя следовало бы. 5 июня я уже был в Чернобыльской зоне, в пустом и брошенном городе Припять. Шли дожди, мелкие, очень теплые…
Через двадцать лет, то есть несколько месяцев тому назад, диагноз стал окончательным. Мне советовали призанять денег и ехать в Москву (или в Прагу), дабы врачи еще раз все осмотрели и просветили Х-лучами, но от этой бесполезной мысли я отказался, равно как от операции в нашем онкологическом центре, что в Померках. Чем все заканчивается, я уже видел, причем неоднократно.
Аминь — дважды.
Боль пока переносима, до самого страшного, когда перестанут помогать наркотики, еще пара месяцев. Значит, пора начинать Журнал и стать Четвертым.
Пятый, Шестой и все последующие! Можно на этом прерваться? Детализировать нет ни малейшей охоты.
Перечитав Правила, обратил внимание на следующий пункт: «Работа должна иметь название — заголовок, а каждый ее этап — подзаголовок, поясняющий выполняемую операцию».
Логично.
Q-исследования: результаты и перспективы.
1. Проводник.
Примечание: Термином «Проводник» здесь и далее именуется вещество, применяемое в наших экспериментах. Его подлинное название не так сложно вычислить, но все же будем соблюдать элементарную конспирацию.
Сперва забавное. Из Израиля:
«Комиссия Кнессета по борьбе с наркотиками заслушала сегодня доклад об изнасилованиях женщин, находившихся под воздействием наркотического вещества, получившего название „наркотик для изнасилования“.
„Наркотиками для изнасилования“ называется группа наркотических веществ и медицинских препаратов, которые оказывают снотворное воздействие и отрицательно сказываются на памяти. В больших дозах наркотик может привести к летальному исходу, в малых — вызывает чувство эйфории, сексуального возбуждения и некоторые другие ощущения. Наиболее известными „наркотиками для изнасилования“ являются „Рогипнол“ („Гипнодорм“), „Проводник“ и GHB. „Проводник“ применяется как снотворное для животных, в том числе, коров и лошадей…»
Следовало бы посмеяться, хотя бы потому что Проводник ни в каком случае не вызывает столь желанное «чувство эйфории, сексуального возбуждения». Откровенный бред, равно как и отрицательное воздействие на память. Верно из перечисленного лишь то, что легальное распространение Проводника действительно связано с использованием его в ветеринарии. Это и обеспечивало относительную безопасность Q-исследований. Но очень скоро смеяться стало не над чем. Проводник запретили в Российской Федерации, более того, нескольких безвинных ветеринаров отдали под суд за его применение и даже хранение. «Общественность» повозмущалась, но толком никто ничего не понял. Поняли мы — кто-то очень серьезный занялся нашими делами. Быстро! DP-watchers вкушали покой лет десять, пока их не стали душит. Нам были отпущены всего три года.
Проводник признан наркотиком. «Для изнасилования» — ход почти беспроигрышный в нашем помешавшемся на феминизме мире. Заодно следовало пугнуть доверчивых родителей — что и было сделано. Проводник оказался еще и «клубным наркотиком». Цитирую навскидку:
