Кира пнула камень на дороге:
— Думаю, что я больше не смогу.
— Тебе нужен рикша? — спросил Маркус. — Колизей не так уж и далеко.
— Я не имею в виду идти дальше, — сказала Кира, — я имею в виду это — госпиталь, младенцы. Моя жизнь. — Она вспомнила глаза медсестры, бледные, красные и уставшие, очень уставшие. — Ты знаешь, сколько умирающих детей я видела? — спросила она мягко. — Лично видела, прямо здесь, передо мной.
Маркус взял ее за руку:
— В этом нет твоей вины.
— Да разве важно, чья это вина? — спросила Кира. — Они-то мертвы.
— Никто не смог спасти ни одного ребенка после Раскола, — сказал Маркус, — ни одного. Ты проходишь интернатуру всего лишь третью неделю. Ты не можешь винить себя за то, что не можешь сделать того, чего не смогли сделать доктора и исследователи.
Кира остановилась, уставившись на него; он не мог говорить это серьезно.
— Ты пытаешь помочь мне? — спросила она. — Если так, то говоря, что невозможно спасти жизнь ребенка, ты выбрал самый глупый способ.
— Ты знаешь, что я не это имел в виду, — произнес Маркус. — Я всего лишь говорю, что это не ты. РМ убил этих детей, не Кира Уокер.
Кира окинула взглядом магистраль:
— Смотря с какой стороны на это посмотреть.
Теперь, когда они подходили к Колизею, толпа становилась все плотнее; возможно, он даже полностью заполнится, чего не было уже несколько месяцев. Не заполнялся с тех пор, как в Сенате были приняты последние поправки к Акту Надежды, снижающие рост деторождения до восемнадцати. У Киры внезапно сжался желудок и она поморщилась:
— Как думаешь, на счет чего это «экстренное собрание»?
— Зная Сенат, наверняка, что-то скучное. Сядем возле двери на случай, если Кесслер разразится очередной тирадой.
— Думаешь, ничего важного не будет? — спросила Кира.
— Оно будет, по меньшей мере, пафосным, — сказал Маркус. — Ты всегда можешь положиться на Сенат в этом. — Он улыбнулся ей, видя насколько серьезной и нахмурившейся она была. — Могу предположить, они будут говорить о Голосе. В лаборатории все утро были разговоры о том, что они атаковали очередную ферму на этой неделе.
Кира смотрела на тротуар, старательно пряча глаза:
— Не думаешь, что они собираются опять снизить порог деторождения?
— Так скоро? — спросил Маркус. — И девяти месяцев еще не прошло… не думаю, что они опять его снизят, пока не поймут, что и у восемнадцатилетних нет никаких перспектив.
— Снизят, — сказала Кира, все еще глядя вниз. — Снизят, потому как Акт Надежды — это единственное, что может решить проблему. Они думают, что если детей будет достаточно, хотя бы один из них проявит способность сопротивляться, но это не работает и не работало на протяжении одиннадцати лет. И куча беременных подростков ничего не изменит, — она отпустила руку Маркуса. — Все тоже самое и в госпитале: они заботятся о матерях, содержат все в стерильности, записывают все показатели, а младенцы все равно гибнут. Мы точно знаем, почему они умирают (мы так много знаем о том, как и почему они умирают, что меня тошнит от одной только мысли об этом), но мы абсолютно ничего не знаем о том, как спасти их. У нас куча беременных девчонок, значит у нас просто будет больше мертвых детей и еще больше блокнотов с той же самой статистикой о причинах смерти младенцев, — она почувствовала, что краснеет, к глазам подступили слезы. Некоторые смотрели на нее, когда проходили мимо; многие из женщин были беременны, и Кира была уверена, что некоторые слышали ее. Она сглотнула и крепко обняла себя руками, злая и смущенная.
Маркус подошел ближе и обнял ее за плечи:
— Ты права, — прошептал он. — Ты абсолютно права.
Она наклонилась к нему:
— Спасибо.
Кто-то из толпы прокричал:
— Кира!
Кира подняла глаза, вытирая их тыльной стороной ладони. Сквозь толпу ей взволнованно махала Мэдисон. Кира не смогла сдержать улыбку. Мэдисон была на пару лет старше, но они выросли вместе, были практически сестрами, поскольку вместе проживали во временной семье после Раскола. Кира подняла руку и помахала в ответ.
— Мэдс!
Мэдисон подошла к ним и взволнованно обняла Киру. Ее новый муж, Гару, шел в нескольких шагах позади нее. Кира не очень хорошо его знала; он был в Армии, когда они с Мэдисон встретились. Они заключили брак лишь несколько месяцев назад. Он пожал ей руку и серьезно кивнул Маркусу. Кира снова задумалась над тем, как Мэдисон могла связаться с таким серьезным человеком, но она полагала, что любой по сравнению с Маркусом казался бы серьезным.
— Приятно видеть вас, — сказал Гару.
— Ты можешь меня видеть? — спросил Маркус, похлопывая по себе. — Должно быть у зелья закончилось действие! Это был последний раз, когда я обедал с говорящей белкой.
Мэдисон рассмеялась, а Гару приподнял сконфуженно бровь. Кира наблюдала за ним; отсутствие у него чувства юмора было забавным, так что она смогла удержаться и тоже расхохоталась.
— Как поживаете, ребята? — спросила Мэдисон.
— Выживаем, — сказала Кира. — С трудом.
Мэдисон поморщилась: — Тяжелая ночь в роддоме?
— Ариэль потеряла ребенка.
Мэдисон побледнела, в глазах появилась глубокая печаль. Кира видела, насколько эта новость ранила ее, ведь ей было почти восемнадцать. Пока Мэдисон не была беременна, но это лишь вопрос времени.
— Мне очень жаль. После собрания я пойду с тобой, чтобы поздороваться с ней и посмотрю, может, смогу чем-нибудь помочь.
— Отличная идея, — сказала Кира, — но тебе придется справляться без меня. У нас сегодня рейд по проверке и сбору имущества.
— Но ты всю ночь не спала, — запротестовала Мэдисон. — Они не могу отправить тебя еще и на этот рейд
— Я вздремну перед отъездом, — сказала Кира, — но я должна идти. Я просто разваливаюсь на работе, я могу использовать отставание в свою пользу. Кроме того, я должна доказать Скоусену, что могу с этим справиться. Если Армии требуется медик в их очередном рейде, я буду лучшим чертовым медиком, которого они когда-либо видели.
— Им с тобой повезло, — сказала Мэдисон, обнимая ее еще раз. — Джейден идет?
Кира кивнула:
— Сержант там за главного.
Мэдисон улыбнулась:
— Обними его за меня.
Джейден и Мэдисон были братом и сестрой — не приемными, а по рождению, единственные генетические родственники в мире. Они были доказательством того, как говорили, что иммунитет к РМ может наследоваться. Но это делало вирус лишь более ужасным, поскольку до сих пор никто из новорожденных не смог подтвердить этого. «Скорее всего», — подумала Кира, — «Мэдисон и Джейден были аномалией, которую никто не сможет повторить».
