— Сама дура! — обиделся Валерик. — Он на берегу живет.
— Пингвина я ела, он рыбой пахнет. А еще раз назовешь дурой, получишь по морде!
— Молодые люди, — раздался сварливый голос, — а можно не орать?
— Да убейся, бабка! — сказали Даша с Валериком хором и от неожиданности оба рассмеялись.
Бабка с проклятиями удалилась, толкая свою тележку с покупками. Даша отобрала у Валерика пакет и швырнула обратно в лоток.
— Ладно, — Валерик примирительно махнул рукой и двинул тележку дальше, — пойдем, там еще вон сколько… Смотри, мясо анаконды.
— Кто это?
— Кажется, змея.
— Змею не буду! И Сонька не будет.
— Сожрете как миленькие, — пообещал Валерик. — Под водочку самое то.
— Не буду, сказала!
— Ладно, зайца будешь?
— Зайца жалко, — вздохнула Даша, — такой прикольный, пушистый.
— Дура, они же специально для еды выращенные!
— Все равно.
— Ладно, кенгуру не предлагаю. — Валерик бойко покатил тележку. — Кита не предлагаю, опять скажешь, рыба…
— Кит рыбой не пахнет, я ела.
— Возьмем? — Он резко остановил тележку.
— Не надо, кит жесткий.
— А дельфина?
— Дельфина не хочу, они умные.
— Кто умные? Дельфины? — он подбросил в ладони пакет.
— Да уж поумнее тебя.
— Слушай, — разозлился Валерик, со злостью швыряя пакет в заиндевевшую кучу, — пойди еще себе крем купи, да? А я возьму мясо сам. Только время теряем, а нам еще подарок искать.
— Покомандуй мне тут, время теряем! Я тебя час ждала на платформе, ничего?
— Ты мне теперь до смерти это вспоминать будешь… — пробурчал Валерик и покатил тележку дальше.
— Слон жесткий? — спросил он, вчитываясь в очередной ценник. — А, слона и нет вообще, кончился. Пятница, вечер. Жираф есть.
— Жираф невкусный.
— Бегемот?
— Жирный.
— Панда?
— Вонючее.
— Белый медведь?
— Медвежатина вся вонючая.
— Надо было идти в обычный мясной, где десять сортов, — басил Валерик. — А из «Заповедника» мы до утра не уйдем.
— Твои предложения?
— Возьмем корову.
— Говядину, — поправила Даша. — Я не ем ее со школы. Уже забыл, как нас ею пичкали каждый день на завтрак?
— Не помню. Но давай уже хоть что-то возьмем.
— Давай. Но только чтобы мясо было интересное. Все-таки день рождения у человека.
— Да тебе ж вообще ничего не нравится! — Валерик так энергично всплеснул руками, что из кармана его кожанки вдруг вывалился травматик и с грохотом ткнулся рукояткой в кафель зала. Валерик смутился и торопливо спрятал пистолет в карман.
— Нравится.
— Что?
— Мне нравится здесь ходить, — объяснила Даша. — Ногам тепло. Ты бы постоял в прозрачных колготках на платформе час — я бы посмотрела на тебя.
Валерик надул щеки и молча покатил тележку дальше.
— Рыба, — бубнил он, скользя взглядом по табличкам. — Акула, кефаль, пиранья, карп, ларт… латер… ла-ти-ме-ри-я. Блин, ботаники, язык сломаешь… Снова птица началась. Тетерев. По-моему достойно. Тетерев.
— Птицу Сонька не ест. У нее диета.
— Вот дура, и так тощая… — поморщился Валерик. — Антилопа вот есть.
— Жесткая, — сказала Даша, — и полосатая.
— Полосатая? Да твое-то какое дело?
— Неприятно, когда еда полосатая.
Валерик только возмущенно фыркнул.
— Ладно, — сказал он. — Зубр вот есть. Бизон есть.
— Не хочу.
— Дашка, ты совсем зажралась! — вдруг взорвался Валерик, но вдруг прищурился, скулы его подергались и окаменели. Он зловеще прошипел: — Может ты, как тот мужик, человечины хочешь? А?
— Какой мужик? — опешила Даша. — Ты чего несешь?
— А такой. Людоед. Из-за которого я опоздал, передачу про него смотрел. Я ж тебе рассказывал.
— Рассказывал?
— Ну да, пока по эскалатору ехали. Мужик, который человека жрать будет.
— Кто человека жрать будет?! — изумилась Даша.
— Кто-кто! Козел один! Собрался людей есть!
— Да ладно тебе, — Даша помотала головой, — какой-то дурак хвастается, а ты и поверил. А он, может, и не ел никого.
— Ел, — кивнул Валерик. — Он сам говорил, что ел, ест и будет есть. Клянусь! Я сам обалдел, когда сказали.
— Его в тюрьму посадят. Или на этот… электрический стул за убийство.
Валерик покачал головой.
— Забыла, какая у нас страна? Никто его сажать не собирается. Все за ним бегают, интервью берут. Сенсация, блин!
— Да ну тебя к черту, — Даша фыркнула и пошла вперед, — не бывает такого, бред какой-то.
— Оленя будешь? — раздалось за спиной. — Северный, горный, карликовый…
— Да ничего я уже не буду, — огрызнулась Даша. — Умеешь ты настроение испортить…
Некоторое время они шли молча. Затем за спиной раздался жизнерадостный хохот. Даша обернулась.
— Рыба-пила! — Валерик радостно тыкал пальцем в пакет. — Вот чего надо! Пашке понравится! Рыба-пила, прикинь! Пила! Гы! Всю жизнь пила! Как Демин.
— А про Демина вообще помолчи, — одернула Даша.
Валерик сразу насторожился.
— А чего вдруг помолчи?
— У Демина рак желудка.
Наступила пауза, стало слышно, как вокруг тихо гудят холодильники, а вдалеке шаркают покупатели. Валерик потянулся к кепке, но снимать не стал, а только задумчиво почесал кепкой голову, словно вытирал полотенцем.
— Когда? — спросил Валерик.
— Позавчера. В госпиталь увезли на скорой.
— То-то я думаю, чего он такой желтый ходит… — пробормотал Валерик. — Только во вторник с ним бухали…
— А я вам говорила: добухаетесь.
Валерик молчал и растерянно двигал челюстью, стараясь осмыслить.
— То есть… — выдавил он наконец. — Я не понял, его что, сегодня не будет у Пашки?
— Ты совсем тупой! — взорвалась Даша. — Сказано тебе: рак желудка, на скорой увезли. Он сутки под капельницами лежал, ему пить вообще нельзя.
— Жалко Демина, — вздохнул Валерик. — Пил он, конечно, по-черному.
— Нечего было спаивать.
— Да кто его спаивал? — возмутился Валерик. — Он сам бухал с восьмого класса, забыла?
Даша ничего не ответила и пошла дальше. Они шли молча, справа и слева тянулись заиндевелые пакеты с мясом. Есть не хотелось совершенно.
— Подожди, — сказал вдруг Валерик. — Эквадорский тапир.
— Кто это?
— Не знаю. Но не рыба и не птица. Кажется, дикая свинья. Дикая — значит не жирная.
— Ты ел?
— Нет еще.
Даша вздохнула.
— Бери уже, что хочешь. Он дорогой?
— Да они все в одну цену. Копейки.
* * *
В квартире Пашки орал дисплей — слышно было еще на лестнице. Кажется, транслировали футбол. Кухонный стол Пашка тащить из кухни поленился — посреди комнаты стояла тумба, накрытая пленкой, на ней стояла тарелка с хлебом, миска с салатом, огурчики и букет хризантем. Белые хризантемы наверняка Сонька ему подарила, она их обожает. Пашка, Игорь и Сонька сидели вокруг тумбы голодные, но уже успели поднять пару рюмок. Наглазники были торжественно вручены, хотя Даше показалось, что именинник отнесся к ним без особого восторга. Еще раз подняли тост за именинника, затем Даша и Валерик выпили штрафную, закусили какой-то непонятной колбасой, и Даша отправилась с Сонькой на кухню готовить праздничный ужин, потому что оторвать Валерика от дисплея невозможно, если там футбол.
