«Симпатичный мальчик».
— Кто??
— Что??
«Вот ведь овца тупорылая!»
— Это я овца??
Вдруг практически без перехода Михаил почувствовал приятный вкус шёрстки на зубах… ммм… он держал кошечку за холку и пристраивался к ней, выгибающей спинку, взмуркивая от нетерпения… какой-то частью сознания он отстранённо понимал, что это невозможно, но эрекция говорила сама за себя, он хотел кошку!!!
Собраться получилось не сразу…жена плевалась и шипела — «Какая гадость». Михаил выбежал из кухни (где-то на задворках сознания продолжая шпилить одуряюще пахнущую кошечку) и в комнате… ну так и есть… Мотя опять трахал их плед.
— Бляяяяяяя… а ну пошел отсюда скот… — рука не успела достать животину. Мотя, как чуя (а может не просто чуя?? может ЗНАЯ??) рванул с места…. но это уже не интересовало Михаила, потому что за стеной ротвейлер по кличке Дик вгрызался в горло своему хозяину Сергею (соседу Михаила) и теперь Дик стал вожаком маленькой стаи которою возглавлял Сергей, а Михаил чувствовал кровь собутыльника соседа во рту и хищно раздувал ноздри, стараясь уловить её запах.
События накатывались комками. И, тем не менее, рациональное успевало осаживать вопящую от ужаса упорядоченность мироощущения.
«Нюрка!!»
Вообще-то дочь звали Соней. Но так уж повелось Соня-Сонюра-Нюрка. В каждой семье, наверное, есть такие маленькие абсолютно безобидно-родственные имена-украшения любви к близкому человечку. Нюрке было пять, и в данный момент, по идее, она должна была спать. Михаил рванул в комнату дочери.
Не часто нас что-то прорубает. Какое-нибудь зрелище. До ступора, до щемящего ощущения давно забытого где-то в детстве удивления, чему-то безумно красивому и доселе невиданному.
В комнате дочери был, даже при включённом ночнике… было, чуть ли ни северное сияние. Конечно, никакого сияния не было, просто Нюрка спала на спине, а вбежавший Михаил «видел» или «чувствовал», да скорее и то, и то — чувствововидел, как от лица дочери, из района глаз и лба, вверх поднимался ровный цветастый столб ярких красок.
«Спит. И… видит сны…я вижу её сны!!! Ахуеть».
— Боже, что с ней?? «Моя девочка» — за спиной Михаила обозначилось движение. Он тут же резко повернулся кругом и, прижав палец к губам, зашипел:
— Тсссссссссс!!! «Тихо бляяяяяяя» Всё в порядке… она спит.
Жена не реагируя, пыталась заглянуть через Михаила.
— Что с ней??
— Спит, говорю, и, кажется, видит сны. «Не видишь что ли???»
— Не вижу! «встал, баран, на дороге, не объедешь… боже, что с ней??? Красиво!!» — Пусти меня к дочери!!!
— Да не ори ты, дура, блин, напугаешь же!! «Мотя, Дик, Нюрка… Волосатый…Не врали, значит, учёные, блять… ебааааать!!» — Михаил вытеснил жену от входа в комнату дочери и прикрыл за собой дверь, отсекая попытки потревожить её краски благосонья. — Ириш, нам надо поговорить!!
— С ней всё в порядке?? «Что происходит? Что происходит? Что происходит?»
— Не циклись… похоже они не врали… мы телепаты теперь… эволюция… блять…принудительная — Михаил приобнял жену направляя к кухне — лап, пойдём на кухню… «Ну пошли уже… надо разобраться… чёрт… чё делать-то?… ахуеть».
— Миша. Что происходит? «Я слышу его мысли… Нюрка… Мотя… и Миша тоже про этого Волосатого думает… во пиздец-то. мамочки» — она, позволяя мужу увлечь себя на кухню, думалоговорила не отрывая от него глаз.
— Ириш, по-моему это пиздец… я думаю, они не врали..
— Я поняла, знаешь, я чувствовала себя как Мотя, я прям видела как он кошку..
— Я тоже… и ещё сосед..
— Да…Сергей…это ужасно… «урод и алкаш».
— Не надо так… он тебе ничего плохого… «ссука».
Ира круто повернулась, не давая себя усадить на кухонный диванчик «Сам сука, козёл, не смей меня так называть!!» — Чтоооо???
— Бляяять… ты читаешь мои мысли… — Михаил в сердцах долбанул кулаком в бок кухонному шкафу — чёрт… знаешь, родная «это пиздец» нам надо как-то сразу договариваться… я тебя люблю, и всё такое… и если ты там чё углядываешь… это… ммм… ну не со зла…короче, мне тоже дохуя чё может не понравится, сама прикинь какую хуйню ты обо мне думаешь иногда….я ведь тоже тебя вижу. «Хых… да в пизду, нахуй эти объяснения??…Я ведь правда не хочу чтобы с ними что-то… да хуй кому позволю…Нюрка моя нах, по-любому со мной…»
— Это почему это? Она и моя!! — вскинулась жена.
— Баляаать… господи… Ира!.. Иришка! Давай так… давай спокойно… нам, блять, подфартило и эти ёбаные благодетели поставили ммм… кажется, поставили раком весь мир… щас, блять, такоооое начнётся… ведь не одни мы тут. ээ «ебанулись».. тьфу… ну..
— Понятно… а… «Что теперь будет??»
— Хуй его знает… в том то и дело. И нам сейчас нужно вообще держаться вместе… Значит так… во-первых…
«Что во-первых? Во-первых — Нюрка».
— Нюрка дома при тебе. Глаз с неё не спускай… нахуй садик — это раз. Во-вторых…надо позвонить «кстати связь!!»… давай ты по земле попробуй Антонине Николавне, а я братану звякну… чё у них там?
(Брат… младший брат жил с матерью, одним звонком убивались два зайца, остальная родня дальняя) «а жена пусть сама своей мамаше звонит».
— И это… если кто не видел передачи по ящику, не в курсе там, то надо успокоить… это перво-наперво… рассказывай чё по ящику видела..
«Родню предупредить — это два».
— А в третьих… нам надо с тобой… нам надо… «я хуй его знает чё нам надо» Ну, что ли разобраться… чё к чему… ведь я мысли Моти и Дика прям через стены получается слышал… чувствовал… блять… это всё эти блять яйцеголовые…осчастливили бля… гринписовцы хуевы… догринписились… «к4стати, наверное надо жратвой запастись…и вообще, всем необходимым. Хуй его знает во что это выльется!»
На улице что-то долбануло, и послышался звон бьющихся стёкол. Оба двинулись к окну. За окном народ вёл себя, по меньшей мере, странно. С их третьего этажа был виден кусок проезжей части, на котором случилась авария. Жигулёнок неслабо ободрав бок ML-ке упёрся носом в бордюр напротив автобусной остановки, да вдобавок многострадальную ML-ку догнала такая же видавшая виды, как и жигулёнок, «дэу». Водитель ML-ки, тучный дядька, пытался выломать дверь со стороны водителя «дэу», явно взбешённый, целиком отдавшийся ярости. Водитель жигулёнка вёл себя как сумасшедший, он бегал кругами по газону, явно не интересуясь происходящим на дороге, и шарахаясь, от мимо пробегающих, людей.
Признаки паники были на лицо у всего происходящего за окном. Помимо аварии на дороге стояло пять или шесть машин, водители которых, кто выскочил на улицу, озираясь, кто отчаянно сигналил, кто видимо впал в ступор, от всего происходящего, и ко всему прочему, будучи не в силах объехать затор. Прямо напротив их окна стояла какая-то тётка, и, уронив сумки, подняв к голове руки, голосила противным голосом на одной ноте:
