Следующая таблетка. Желтая. Еще один цвет предательства. Иван представлял, что его ждет, и с удовольствием отказался бы от желтого сна. Но врач сказал — в обязательном порядке. Спортсмен решился. В конце концов, это ведь только сон. Пусть и не слишком приятный. Догадка оказалась верной. В желтом сне бывший лучший друг жалко мямлил ненужные слова о минутах слабости, о том, что не хотел, но так получилось, что много раз собирался подойти и объясниться, но все ведь знают его, Ивана, тяжелый характер… Очередное тяжелое пробуждение. Еще два потерянных часа. Желтая таблетка тоже ничего не стоила.
Но что будет в следующей? Какой гость из прошлого мог оказаться в зеленом сне? «Цвет надежды — зеленый», — внезапна припомнилась прочитанная когда-то фраза. Предпоследняя таблетка. Следующая — черная. Она почему-то пугала, вызывая в памяти жестокую гримасу на лице показавшегося сначала таким добродушным врача. «Цвет надежды — зеленый», — повторил Иван вслух и привычным уже жестом отправил в рот четвертую таблетку.
В этот раз все было иначе. Сон перенес в полупустую комнатушку — знакомый интерьер интерната для будущих гениев. Диван, несколько стульев, на узком столе — компьютер. За компьютером — толстый взъерошенный парнишка лет девятнадцати, немного похожий на пингвина: ободранная черная кожаная куртка натянута на грязную белую майку. Незнакомец жевал что-то вроде ватрушки, не отрывая взгляда от экрана. Появление Демьянцева «пингвин» проигнорировал.
— Эй! — окликнул Иван. Хотелось поскорее выяснить, что он тут делает, в этом сне. — Ты кто такой?
Воспользовавшись возможностями сна, спортсмен легко прервал увлекавшую парня игру, появившись прямо на экране. Лохматый толстяк поморщился и уставился на пришельца.
— Я — Юль! — коротко ответил парень и, заметив удивление странного посетителя, неохотно пояснил: — Юлиан. Демьянцев. А вот тебе здесь чего? Зачем явился? Вали отсюда, компьютерный глюк!
— Это кто еще тут глюк? — неожиданно оскорбился Иван. Наглый мальчишка казался скорее забавным, но что-то из только что сказанного тревожило, требуя вернуться, осознать, переспросить. Вот! Демьянцев? Младший брат? Откуда? Здесь, в интернате?
— Демьянцев? — переспросил он вслух.
— А что? Морду набить хочешь? — окрысился «пингвин». — Не ты один!
Вскочив со стула, он бросился в угол, попытавшись принять защитную стойку. Только сейчас Иван заметил синяки и царапины на опухшем лице «брата». Долгих объяснений не потребовалось. Широко распахнув дверь, в комнату ввалились незваные гости. Кандидаты на принудработы. На лице Юля появилось тоскливое загнанное выражение.
— Бить пришли, — понял Иван. — Слишком умный. Не выделяйся!
Давно не испытанное сильное чувство озлобления, ненависти, смело в его душе опостылевшую пустоту одиночества. Не задумываясь о реальности присутствия, космоболист вмешался в драку. Через несколько минут подлые щенки жалобно выл и по углам. На лице морщившегося от боли Юлиана медленно проступало мрачное подозрение.
— Пошли отсюда! — коротко объяснил спортсмен. — Я твой брат.
— Брат? Я сирота! — фыркнул темноглазый темноволосый мальчишка, глядя на высокого, голубоглазого блондина.
— Да, Старший брат. Иван Демьянцев, — мучительным усилием выплывая из затянувшегося сна, сказал Иван. Он говорил вслух, один в пустой комнате коттеджа. Спортсмен огляделся. Сердце от наплыва неожиданных, казалось, навсегда забытых эмоций тревожно билось, требуя немедленных действий. Зеленая таблетка оказалась бесценной. Спортсмен потянулся было к часам, но не успел. Внезапно его вновь затянул сон — теперь уже без таблеток: что же ему потом еще снилось? Пришелец.
Инопланетянин пытался объясниться:
— Юль — не землянин, имя — случайный выбор. Потерянный нашей экспедицией ребенок. Мимикрия — он сумел приспособиться к жизни на Земле. Сами мы ничего не можем сделать. Не отвечает, не понимает, враждебен. — Альтаирец был, как обычно, загадочен, но спящий почувствовал грустный фон его мыслей. Что-то там такое было интересное про этого парня.
— Если он приснился тебе, значит, это твой брат. Помоги ему, он поверит. Очень прошу…
Чушь. О чем это он? Иван так и не узнал — сон прервался. Новое пробуждение оказалось резким и тревожным. Надо спешить! У него есть брат!
Взгляд на часы. Семь часов утра. Еще два часа прошло. Но совсем другие, непохожие на таблеточный сон. Иван взглянул на черную таблетку — пусть подождет. Где-то у него был телефон этого врача.
На прием он попал первым. К восьми.
— Сработала? Какая? — с жадным интересом спросил старик. — Зеленая? Любопытно. Неплохой выбор. Соционически — волевая сенсорика в ведущем блоке.
— Скажите, доктор, — швыряя на стол пачку крупных купюр, спросил Демьянцев, не зная, как перейти к главному — А черная — это. что? Я правильно догадался?
Врач улыбнулся:
— Еще одна таблетка от одиночества, знаете ли. Самая действенная. А что, приняли бы? Впрочем, вам, кажется; повезло.
— Да. — Иван наконец решился. — Скажите, а парень этот, Юль, брат, он что, существует на самом деле? Где?
Старик равнодушно пожал плечами:
— Я, извините, ваших снов не смотрел. А только если что-то приснилось, значит, оно существует. Ищите там, где видели. Это сны жизни.
— Для нас большая честь… Разумеется, знаю, — сказал Ивану директор интерната. Известного спортсмена он узнал сразу и старался услужить. — Да, да, есть. Демьян цев. Юлиан. Найденыш. Подброшен в пятилетнем возрасте. Имя и фамилию назвал сам. Очень интересовались пришельцы. Гениальный мальчик. Однако, характер… Прекрасные задатки, знаете ли, но не слишком дружелюбен. Брат? Ну, конечно, конечно, Демьянцев… Если желаете, пожалуйста, на вашу ответственность…
Иван вбежал в спортзал вовремя, едва успев вырвать полузабитого парня у толпы визжащих подонков.
В жизни Юлиан оказался другим — тощим, еще более мрачным и взъерошенным. Только в глазах его горела знакомая ненависть. И он все равно был немного похож на пингвина.
Я твой брат, — без лишних объяснений сказал Иван. — Собирай вещи и пошли отсюда.
— У меня здесь никого и ничего нет, — угрюмо буркнул младший.
— У тебя есть я. Старший брат, — сказал Иван, чувствуя, как жизнь неожиданно приобретает смысл, и в нее входит новая, прежде незнакомая, ответственность. И уходит одиночество. — Знаешь, — немного смущенно добавил старший Демьянцев, — ты всегда можешь на меня рассчитывать…
Юль тихо хмыкнул, упрямо пытаясь оттереть рукавом замызганной куртки кровь с разбитого рта.
— Знаю, — ответил он на вопросительный взгляд брата. — Ты мне вчера снился.
