— До свадьбы заживет. Ресурса у тебя еще на пять минут, так что тащить буду быстро. Это больно.
— Давай уже!
Под левой ногой натекла небольшая лужица крови, пока скафандр затягивал повреждение. При минус шестидесяти кровь мигом замерзла и намертво приклеила ногу к камню террасы. Аркадий прижал к лужице вибронож — поверхность тут же покрылась паутинкой трещин. Потянул ногу раз, другой — освободил. Он ухватил Бориса за ворот и потащил к Жабе. В шлемофоне раздался стон.
— Терпи.
— Выдержу, — просипел Борис сквозь зубы.
Ветер крепчал, вздувал каменный горох, швырял его в забрало шлема. Над головой с какой-то неимоверной скоростью начинал клокотать фиолетовый небесный кипяток. Наконец Аркадий прижался спиной к Жабе.
— Как дела, старичок?
— Вроде жив, — провыл Борис.
— Черт, я не сообразил — надо было пару кадавров активизировать. Они бы тебя донесли. Ну, давай, последний рывок!
Он уложил Бориса во второе кресло.
— Воздух пригоден, — сказал Жаба.
— Трогай домой.
— Эт мы завсегда, — ответил вездеход, разворачиваясь на месте.
— Шлем… — прошептал Борис.
Аркадий откинул защитную скобу и стянул с него шлем.
Борис был белее сметаны. Аркадий снял свой шлем и забросил его назад. Достал аптечку, вытащил контактную ампулу с обезболивающим, прижал Борису к шее. Ампула зашипела, мутноватое лекарство пошло в кровь. Аркадий извлек ампулу со снотворным. Борис судорожно выдохнул, схватил его за руку:
— Не надо.
— Почему?
— Много информации. Едем.
— Да едем уже. Все, старичок, уже все хорошо!
— Хорошо, — прошептал Борис, прикрывая глаза. — Да…
Медицинский модуль, похожий на металлического ежа, повисел над обезображенной ногой, радостно захрюкал, зажужжал, принялся аккуратно, по нитке срезать штанину. Аркадий оторвался от панорамной картинки операционного поля и посмотрел на Бориса, вяло поедающего протеиновый йогурт.
— Я не доктор, конечно, но месячишко придется полежать, пока новая нога не вырастет.
— Понятно.
Борис, всегда бодрый, всегда с юмором смотрящий на жизнь, был просто сам на себя не похож. Он пристально, виновато как-то, смотрел на Аркадия. Понятное дело, что виновато!
— Может, расскажешь мне: зачем ты поперся на Террасу? Вернее — зачем ты один туда поперся?
— Сейчас все расскажу. Только… Дай мне зеркало. Вон — на столе стоит.
Борис повернулся к столу и посмотрел в зеркало — стародавнее, меняющее право и лево. В зеркале отражался он сам с чернющими глазами на белом лице. Еще там отражался медицинский модуль, порхающий над ним, сшивающий тончайшие капиллярчики плоти. Там отражался даже утилизатор, переваривающий штанину скафандра. Зато там не было Аркадия. Вместо него какой-то шутник поместил в зеркало кадавра — андроида с черной надписью на лбу «КА-52». Кукольное и пустое лицо евнуха. Многофункционального, туповатого, предназначенного для работ на агрессивных планетах, средний срок активности пятьдесят два часа.
— Что это такое?! — крикнул Аркадий-кадавр в зеркало. Это было страшно! Страшно! Страшнее недавнего сна.
Страшнее всего на свете.
— Мы пошли вдвоем, как и положено по уставу. Добрались до места, осмотрели зонд. Я начал прозванивать контуры, а ты пошел смотреть, что там с подвесками. Подвески тебя волновали.
— Дальше.
— Я нашел, в чем проблема, и пошел к скутеру. Блоки запасные взять, то-сё. И тут ударил ветер. Ты ведь знаешь, как это бывает на Снеге? Я только увидел, что у зонда лопнули подвески, он завалился, встал на ребро и покатился. Как монетка по столу. Ну, ясно. Ты был пристегнут страховкой к зонду. Кто же знал, что он упадет? А меня сбила с ног сигнальная мачта. Ты видел. Трепало до самого обрыва, каким-то чудом не утащило. А тебя утащило.
Борис аккуратно сбросил баночку из-под йогурта в пасть утилизатора. Отер лоб.
— До скутера было слишком далеко, да и не смог бы я на нем ехать с одной-то ногой. Со мной связался бортовой компьютер станции. Он предложил решение. Он сохраняет метемпсикопии. Копии нашей личности, словом…
— Я знаю.
— Да. Он активировал кадавра, стер весь его функционал, а поверх записал твою копию личности, только без сегодняшних воспоминаний.
— Не знал, что так можно.
— Оказалось, что да — можно. В случае гибели носителя он может пользоваться сознанием для решения жизненно важных задач. Ну а просто отправлять кадавра было нельзя. Он же тупой совсем, пока добрался бы…
— Понимаю.
— Прости.
Аркадий поднялся, провел рукой по совершенно лысой голове. Как же это можно было не заметить, что тело-то абсолютно чужое? Просто не было ни секунды, чтобы задуматься, а ведь чувствовал он какую-то странность! Вот и объяснилось все, вот и нашелся потерянный день, во время которого он поставил Жабе координационный блок.
— Сколько мне осталось?
— Часов сорок.
— Ладно. Ты спи. Я пойду. Тяжело как-то с этим всем…
Он сел в свое кресло. Или в кресло Аркадия? Рабочее поле компьютера привычно замерцало перед лицом. Он перешел на вкладку «Управление станцией», соскользнул в меню «Сервоустройства — Андроиды». Три кадавра устанавливали рефлектор на берегу Пиявочного озера. Один — собирал пробы грунта на границе контура. Четверо зачем-то ходили по кругу на полпути к Террасе Ветров. Кадавр номер 00435 находился на центральном посту в статусе «Носитель». Он прижал менюшку пальцем, запросил подробности:
>Номер: 00435 >Модель: КА-52
>Статус: Носитель
>Задание:????????
>Время до окончания активности: 36 ч 43 м
>Смена задания: Запрещено >Состояние задания: Вып.
>Прервать активность андроида?
Аркадий задумался над последним пунктом, ткнул в него пальцем.
>Внимание! Андроид 00435 задание???????? будет отключен. Продолжить?
Нет. Рано еще. Вон мужики рефлектор на Пиявочном озере ставят, а я что — особенный? Пойду, помогу…
Конечно, он не пошел ни на какое озеро. Он сел на «прыгуна», вывел его из гаража. За контуром Аркадий остановился, отстегнул шлем скафандра и положил его на покатый валун. Кадаврам доспехи без надобности. Он вызвал карту местности и проложил недалекий маршрут до безымянной точки. Они с Борисом старались каждому пеньку давать имя. Рекомендация психологов. Но именно до этой точки руки пока не дошли. «Пропасть Аркадия»? Почему бы и нет.
«Прыгун» несся по бездорожью, перемахивая через вертлявые речушки и подозрительные ямы, заросшие какими-то шевелящимися пузырями. Как же мало мы знаем про эту планету. Хапаем-хапаем, столбим все, до чего только можем добраться, даже не разбираясь толком, что же мы заполучили… Аркадий миновал широкий пляж, на котором грелись исполинские улитки, обогнул скалу и увидел обломки зонда, лежавшие под отвесной скальной стеной пятидесятиметровой высоты. Он остановил «прыгуна» и пошел пешком, широко, как человеку не суметь, перепрыгивая глубокие лужи.
