Несмотря на задержки в пути, на работу Олег успел.
Сегодня был «авторский» день: предстояло работать с людьми, желающими опубликоваться в «Староязе», и с пришедшими по электронной почте текстами. Конечно, все это можно было делать и дома, но руководство журнала кичилось — мол, мы можем себе позволить содержать офисы и обслугу. И хотя организация работы «old style» отнюдь не радовала экономический отдел, вложения оправдывались: социальные стереотипы, согласно которым у солидного издания должна быть солидная контора, еще не отмерли, поэтому в «Старояз» обращалось много больше желающих опубликоваться, чем в большинство изданий-конкурентов.
Файлы Олег первым делом пропускал через фразодетектор — программу, определявшую в тексте процент фраз, права на которые принадлежали тем или иным компаниям. Если процент фраз, принадлежащих RightWord, был в тексте достаточно высок, сочинение публиковалось в «Староязе». Ну а если в тексте обнаруживалась новая удачная фраза, автор текста мог рассчитывать на бонус.
Цель, которую преследовала RightWord, была прозаической: сделать те или иные словосочетания и фразы популярными, привычными. Люди читают, привыкают к фразам — а потом используют их в повседневной жизни, и за каждое использование компания получает деньги: просто, как все гениальное! И совершенно правильно — ведь все, что нас окружает, кем-то придумано, значит автор должен получать полагающееся вознаграждение.
Но тогда почему так запал в память это крик в поезде: «Свободу Слову!»?
Почему?
Время приближалось к полудню, когда на пороге возник человек в потертом жилете поверх рубашки. «Повседневный, тип 12, - определил Олег, — 1,30 за выбор варианта». Обычно потенциальные авторы, приходя в редакцию лично, старались создать впечатление, что в деньгах они не нуждаются, а интересует их сугубо возможность публикации — соответственно и в одежде выбирали достаточно дорогие варианты: «Деловой» или даже «Представительный», расценки на который начинались с 20 юнидолларов. Этот же, по всей видимости, либо на мели, либо просто экономит.
Поздоровались кивком — платить за приветствие желания не было.
— Артем Семенович, — представился человек.
Положил перед Олегом толстенную папку.
— Вот.
«Гарана Ди» было написано на папке. «Руам аонэй».
— Э-э… — протянул Олег. — А что это?
— Понимаете, — заговорщицким тоном сказал Артем Семенович, — это новый язык. Чтобы не платить компаниям за использование слов. Конечно, я не первый в этом направлении…
— Вы имеете в виду: «Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по наве, и хрюкотали зелюки…»[1] — и все такое?
Артем Семенович энергично закивал.
— Или «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка»[2], именно так!
— Угу. И что?
— Но это были так, мелочи — я же предлагаю целый язык! Не стишок, не фразу — ЯЗЫК! Ведь это неправильно, когда нас вынуждают платить за то, что мы говорим! Здесь, в папке — 35 тысяч слов! Новых слов, понимаете? Плюс 10 тысяч фраз! И это только первая часть — видите, написано: «Руам аонэй»?
Олег раскрыл папку: листы были заполнены такой же тарабарщиной. Долистал до раздела фраз.
— А вот это, например, что значит? — ткнул он в первую строчку.
— «Туэю маари», — произнес странный гость. — Это самые важные слова в жизни каждого мужчины, в жизни каждой женщины. Не понимаете еще? В общем-то, это и без всякого перевода должно быть понятно…
Чтобы не произносить фразу вслух, он написал ее в блокноте, и показал Олегу. «Это значит „Я тебя люблю“», — прочел Олег.
Он улыбнулся.
— Звучит красиво…
Артем Семенович мелко покивал.
— Только знаете, — сказал Олег, — ничего ведь не выйдет. Компании получают права на все новые и новые фразы и словосочетания. Вы понимаете, что новый язык подорвет самые основы? В лучшем случае у вас выкупят права на все ваши придуманные слова.
— Что же делать? — у Артема Семеновича задрожали губы. — Я так… я так надеялся.
— Да и обратились вы по самому неподходящему адресу, — продолжил Олег. — Наш журнал принадлежит компании RightWord, так что…
— Но как же так? Называется-то он «Старояз»! Я думал, у вас здесь все по-старому…
— Ничего удивительного. Просто «Новояз» — (Дзынь! 30 юницентов долой!) — уже было застолблено.
Артем Семенович грустно улыбнулся.
— Да-да, конечно. Значит… никак?
— К сожалению, нет. Вообще-то я уже должен был вызвать секьюрити, — негромко сказал Олег. — Речь-то идет о посягательстве на авторские права. Так что… Понимаете?
Артем Семенович подпрыгнул, как ужаленный. Подхватил со стола свою папку.
— Все, уже ухожу. Считайте, что здесь не появлялся.
Дверь захлопнулась.
«Вот дуралей, — покачал головой Олег. — Нашел с кем тягаться…»
Он вернулся было к работе, как вдруг включилась веб-камера, и во весь экран раскрылось окно видеосвязи.
— А вы молодец, Олег Михайлович, — с экрана на Олега таращил рыбьи глаза Виктор Ким, замдиректора компании RightWord по безопасности. — Помогли задержать этого вредителя!
— Вре… вредителя?
— А как же еще назвать этого Артема Семеновича? Вредитель и есть! Новый язык он придумал, ишь! Давить таких надо! А вы отлично, отлично сработали! «Хрюкотали зелюки» — каково, а? Сами придумали? Здорово! Втерлись, так сказать, в доверие! Имитировали заинтересованность, тянули время… Ловко, нечего сказать! Ну а уж то, как вы ему сказали о его нарушении — это же в учебники заносить нужно! Все, теперь не отвертится… Да, Олег Михайлович, признаться, не ожидал такой прыти! Буду ходатайствовать о вашем повышении, буду. Ну а пока — вот, это вам бонус из спецфонда для отличившихся сотрудников! Так держать!
Дзынь! В спецстроке баланса, где отображалось наличие корпоративных сертификатов, вместо нулей появился серебряный значок и цифра «30».
Ким отключился раньше, чем Олег успел что-то сказать.
Впрочем, что он мог сказать?
* * *
— Ты сегодня какой-то странный, — Таня отставила в сторону бокал с водой. — Что-то случилось?
Олег пожал плечами.
— Да как сказать…
— Это тебя напрямую касается?
— Как посмотреть…
— Загадками говоришь, — нахмурилась Таня.
— Да, извини.
Рассказывать о случившемся на работе он не мог, да и не хотел. Но и забыть о том, что произошло, не мог. Странно — один человек кричал: «Свободу Слову!», другой предлагал ввести новый язык — так, чтобы не платить за каждую удачную фразу. Чтобы можно было… чтобы можно было наслаждаться Словом, а не думать, во сколько обойдется его использование… Может быть, не так уж и правильно, когда у всего есть хозяин? Возможно, должно быть что-то общее — общее для всех людей?
