Большая мама закашлялась, откинулась на спинку стула и скомандовала маленькой маме неожиданно севшим голосом, теперь уж настоящим басом:
— Мать, налей мне водки!
Маленькая мама суетливо вскинулась, дрожащими руками схватила графинчик со старкой и опрокинула его.
— Безрукая дура! Тебе ничего доверить нельзя, где ж такой распустёхе воспитать дочку, — изрекла большая мама и так стукнула пудовыми кулаками по столу, что вся посуда зазвенела.
Маленькая мама наконец справилась с графинчиком и поднесла ей рюмку на блюдечке:
— Выпей, любимая, на здоровье и успокойся!
Она так трепетала всем щуплым тельцем, что водка в рюмке расплескалась. Большая мама выпила и брезгливо отставила рюмку:
— Ещё налей, только не проливай, никчёмная неумеха.
После второй рюмки она разжала кулаки и теперь барабанила по столу пальцами, похожими на толстые сосиски.
— Та-а-ак! Я сутками пропадаю на службе, а эта бездельница мать даже воспитанием дочки не занимается, хотя ни дня в своей жизни не проработала. Ну, что ты за инфантилку вырастила, мать? Девка скоро заневестится, а никакого понятия в голове.
— Я целыми днями над ней трясусь, как квочка, а ты меня укоряешь, любимая? — заплакала маленькая мама, сморкаясь в фартук.
— Сколько раз говорила — в фартук не сморкаться! Не в деревенской избе родилась… Ладно, учится она из рук вон плохо, манерам хорошим не обучена, но единственная дочь наша хотя бы знает откуда дети берутся? Ей без трёх недель шестнадцать лет.
— Знаю! — сказала Василиса и зарделась как маков цвет.
— Нечего краснеть! Расскажи, что вы проходите на уроках полового воспитания.
— Ну мамы! Ну мамуси! — отнекивалась девочка, пытаясь отвернутся.
— Ты хотя бы знаешь, что такое любовь?
— Знаю, это когда одна девочка тянется к другой.
— Ну-ну, дальше.
— Потом девочки ухаживают друг за другом.
— Как?
— Ну, целуются, поглаживают друг друга.
— И что потом?
— Влюблённые девочки венчаются в церкви.
Большая мама с грохотом отодвинула стул от стола:
— А откуда у них дети берутся?
Василиса повернулась к столу спиной:
— Ну, мамы, больше не спрашивайте!
— Говори, солнышко, тут ничего постыдного нет! — успокоила её маленькая мама.
— Ну, потом молодожёны идут в центр экстракорпорального оплодотворения.
— Зачем?
— Ну, у каждой женщины в животике есть такая самая большая клетка.
— Как она называется по-научному?
— Яйцеклетка.
— Так, овула. Ну и что дальше!
— Её вынимают из одной будущей новобрачной и кладут в перенасыщенный раствор соли.
— И?
— Облучают ультрафиолетовым свечением.
— Куда помещают-то яйцеклетку?
— В прибор.
— Как он называется?
— Ову…
— Овулятор, — подсказала шёпотом маленькая мама.
— Нет, неправильно. Фертилизатор! Сама безграмотная, а ещё подсказывать берёшься. Что дальше?
— Ну, там происходит оплодотворение.
— Конкретнее про оплодотворение расскажи.
— Происходит удвоение гаплоидного набора хромосом и яйцеклетка начинает развиваться.
— Как называется весь процесс непорочного зачатия?
— Пра…
— Пар… — прошептала маленькая мама.
— Партеногенез, — пробурчала Василиса, которой надоел этот экзамен.
— Кто может родиться в результате непорочного зачатия?
— Только девочка, точная копия матери.
— Умница. Когда у людей появилось непорочное зачатие?
— Когда пресвятая дева Мария родила нашу спасительницу Иисиду Христософу.
— Хорошо, что хоть закон божий учишь добросовестно. Что потом?
— Потом её распялили.
— Не распялили, а распяли. Я об оплодотворённой яйцеклетке тебя спрашиваю.
— Оплодотворённую яйцеклетку помещают в животик второй мамы.
— Ну и как она называется после этого, эта мама? Нечего глазки опускать, ничего тут постыдного нет.
— Беременная или суррогатная мать.
— И чем занимается беременная?
— Сначала вынашивает девочку девять месяцев, потом выраживает и кормит грудью. А кто меня выродил?
— Вон она! — ткнула пальцем большая мама в маленькую маму.
— Значит, ты мне не мамка, а чужая тётка?
Большая мама так стремительно встала со стула, что тот опрокинулся. Она расстегнула брюки и стала вытягивать кожаный ремень:
— Я тебе сейчас покажу чужую тётку. А ну снимай штаны и подставляй задницу!
— Милая, пожалей её! Она же наш единственный ребёнок, — взмолилась маленькая мама.
— Пожалеешь ремня — испортишь дочку.
* * *
После порки зарёванная Василиса злым волчонком смотрела на большую мамашу, не отводя глаз.
— Будешь так на меня смотреть, в родительскую субботу на педагогической порке так задницу твою разделаю в полосочку для профилактики непослушания, что до понедельника не присядешь.
Ремень все ещё висел на шее большой мамаши, а сама она грузно опустилась на стул. Маленькая мама хотела стать между ней и дочкой, но большая мама бесцеремонно оттолкнула её в сторону.
— Если ты закон божий так прилежно учишь, то скажи мне, дочь моя, что гласит пятая заповедь?
Василиса зло поджала губы и прошептала сквозь зубы
— «Почитай обеих матерей твоих, чтобы продлились дни твои на земле, которую Госпожа, Богинеродица твоя, даёт тебе».
Большая мама расстегнула пиджак и ослабила галстук. Она была высокая, толстая, и после порки никак не могла отдышаться. Хорошо, что она никогда не пользовалась косметикой, а то обильный пот так проступил на её лице, что бежал ручейками.
— Иди сюда, дочка!
Василиса никак не давалась ей в руки.
— Да не бойся, мама больше бить не будет. Я же тебе добра желаю, дурочка… Скажи своей маме, ты уже влюблялась в девочек в школе?
Василиса зло поджала губы и замотала головой.
— Разве у вас в классе мало красивых девочек? — пришла на помощь маленькая мама. — Олечка, например. Светочка. Или вот ещё Мариночка, наша соседка.
— Они все противные задаваки! Мне неприятно с ними даже сидеть рядом на уроке.
— Ну а после урока физкультуры, когда вы под душем моетесь… Неужели тебе ни у одной фигурка не приглянулась?
— Кобылы толстозадые! — презрительно фыркнула Василиса.
Большая мамаша ещё дальше потянула вниз узел галстука и сняла пиджак. Маленькая мама тут же подхватила его у ней из рук.
— Та-а-ак, значит, так! — распрямила широченные плечи большая мамаша и стала потирать свои сильные руки. Маленькая мама задрожала как осиновый листок.
— Так, ни одна девочка до сих пор не приглянулась, зато брутального монстра чмокнуть в макушку «приятненько»? Ты в глаза мне смотри, а не в пол пялься!
