— Варь, у тебя, похоже, проблемы с возрастом сексуальных партнеров.
— Вы прям, как мама Катя: «Хватит встречаться со старыми козлами». Как будто молодые козлы лучше!
— Я с твоей мамой согласен. Так что либо ты заводишь любовника младше двадцати пяти лет, либо я с тобой встречаться не буду.
— Че, и с вами трахаться, и с ним?
— Со мной — совершенно необязательно. Но если хочешь со мной — тогда и с ним.
— Дядя Коля, у вас что, с мозгом траблы?! Или вы пришелец с развратной планеты?
— Давай считать, что ближе к истине инопланетная версия.
— Вы там как, групповуху предпочитаете?
— По–разному. Я лично предпочитаю секс с одним партнером.
— Может, и время выставите, за которое я должна замутить с мальчиком?
— Месяца тебе вполне должно хватить.
*****
Справедливо ли называть Николая Павловича Коновалова пришельцем — непростой вопрос. Он был выполняющим исследовательские функции андроидом инопланетян, — и в этом смысле, безусловно, пришельцем.
Однако создали его на Земле, для работы на Земле, и после двухсот с лишним лет работы на этой планете он, несмотря на необходимую социологу «профессиональную отстраненность», порой ловил себя на том, что во многом отождествляет себя с аборигенами…
*****
Узнав, что Варя активно участвует в маршах и митингах против «управляемой демократии», дядя Коля придал лицу выражение, как припомнила Варя, означавшее: «каждый человек имеет право на глупости».
— Что, — спросила она, — считаете, дурью мучаюсь?
— В общем, да, — кивнул дядя Коля. — Ряд ключевых так называемых демократических механизмов, как ни парадоксально, требует для вызревания на начальном этапе жесткого ограничения охло… э-э… демократии. Так что пока, при отсутствии эффективной и конструктивной оппозиции, демонстрации против «кровавой гэбни» и тому подобная развлекуха — бессмысленное занятие.
— Что вы за неприличное слово проглотили? Охло…?
— Охлократия — в дословном переводе власть толпы.
— А почему вы говорите «так называемых демократических механизмов»?
— Потому что так называемые «развитые демократии» Запада на самом деле представляют собой, скорее, олигархии. Но при этом они имеют мощную имитационную демократическую «обертку». Хотя, надо сказать, многие решения, в том числе важные, реально принимаются с учетом предпочтений демоса.
— Кого–кого с учетом?
— Обычных избирателей. Демос — по–гречески народ. В принципе Россия достаточно последовательно движется в сторону западной модели. И нынешний режим «управляемой демократии» этому в гораздо большей степени способствует, чем препятствует.
— Еще Чили в пример приведите, — язвительно предложила Варя.
— Совершенно правильная аналогия, — невозмутимо согласился дядя Коля. — Хотя вообще–то примеры можно приводить сотнями, от Европы восемнадцатого века до Японии — двадцатого. Кстати, как раз чилийские уроки наглядно демонстрируют, насколько небезопасны могут быть игры в оппозиционность. Особенно для любителей вроде тебя: большинство профессионалов, делающих на оппозиции бизнес, — отнюдь не Альенде и очень ловко умеют прятаться в кусты.
— Да ладно, дядя Коля, у нас не Чили. Ну, есть стрем получить демократизатором. И то менты последнее время спокойные. И вообще, — захихикала Варя, — мне же надо молодого любовника присматривать! А оппозиционные пацаны — они прикольные такие!
*****
Через несколько дней дядя Коля, к удивлению Вари, сам неожиданно назначил ей срочную встречу. И первым делом спросил:
— Ты завтра идешь на ваш этот разрекламированный митинг?
— Конечно! Лозунг несу! Зажигать буду! А че?
— У меня к тебе личная просьба: не ходи. И не надо задавать никаких вопросов и никому ничего говорить.
— Не, дядя Коля, это, извините, левый базар. Если какая–то засада, народ надо предупредить.
Дядя Коля вздохнул и как–то странно повел у нее перед глазами растопыренными пальцами.
Дальнейшего Варя не помнила до того момента, как очнулась в постели, в номере окраинной гостиницы, как показывал мобильник — вечером следующего дня. От мамы Кати узнала, что, оказывается, вчера предупредила ее, мол, проведет день у друзей на даче. А также, что сегодняшний митинг закончился трагически — два омоновца были тяжело ранены заточками, а в драке и давке погибло трое участников митинга, многие получили тяжелые травмы. В государственных СМИ началась кампания за «окорот подстрекательских действий разнузданной и безответственной оппозиции»…
*****
— Здравствуй, заходи, — сказал дядя Коля, открывая дверь.
Не отвечая, Варя зашла, выхватила из сумки «макаров» с глушителем — и обалдела: дядя Коля исчез. И обнаружился сзади, жестко блокируя ее руки.
— Слушай внимательно, — сказал он, помолчав. — Не забудь протереть кнопку звонка и дверную ручку. Труп оттащи в ванную, закрой дверь и не забудь захлопнуть входную дверь — тогда найдут нескоро.
И повернул Варю к себе, так, что дуло уперлось ему под нижнюю челюсть.
Лицо его было совершенно спокойно, глаза полуприкрыты.
Выстрелить казалось так просто — но через некоторое время Варя опустила пистолет…
Дядя Коля осторожно вынул у нее из руки оружие и отвел ее, двигавшуюся, как во сне, в комнату, усадил. Подошел к бару, чего–то налил.
— Выпей.
Варя взяла бокал, непонимающим взглядом на него посмотрела — и выплеснула его дяде Коле в лицо.
Тот вытер лицо платком, сел напротив. Помолчав, сказал:
— Есть вещи, которые невозможно предотвратить. Власти решили прикрутить гайки. Единственное, что могло измениться — эта провокация и погром произошли бы в следующий раз…
— Да пошел ты на хуй со своим мозгоебством, — буркнула Варя, выбираясь из кресла и направляясь к выходу.
Ссутулившись, дядя Коля прошелся взад–вперед по комнате, скользнув взглядом по каллиграфически выполненной цитате из Чжуан Цзы «Делать лишь то, чего нельзя не делать, — Путь истинно мудрого», — и долго стоял у окна, невидяще в него уставившись…
