— Все люди говорят одно, а думают другое, — весело сказала Даша и покосилась на водителя.
— Да, конечно, но я не такой! — хохотнул он. — Не слыхали обо мне? Я — Ухватов, маяк! Люблю откровенности, особенно с приятными дамами.
— Дождешься от вас откровенности, — со смешком отозвалась Даша.
— А чем интересуешься? — Он подмигнул ей развязно, резко крутанул руль на повороте; тотчас перешел на подобострастный тон: — Семен Васильевич упросил доставить вас в целости, а я с полным удовольствием и за сверхурочные ни гроша не требую.
Наглое и плутоватое лицо под козырьком кепи настораживало Дашу: что-то тайное держал па уме этот немолодой уже мужчина. Ее охватило неодолимое желание каким-нибудь хитрым приемом спровоцировать человека проявить свою сущность.
— Сложная вы личность, — с льстивым уважением произнесла она.
— А кто сейчас простак-то? — самодовольно прищурил он глаз. — Просите что угодно — исполню. Красотища впереди какая! Хотите, остановлю машину — любуйтесь!
Впереди за поредевшим лесом просвечивала сквозь деревья панорама города Искера: каменные постройки па длинном холме, зубчатые стены, остов колокольни и луковичные главки церквей. Водитель уже притормозил машину, выскочил из кабины, показывая жестом на цилиндрические, конусообразные и четырехгранные башни кремля, отливавшие медью в лучах заходящего солнца; внизу, в долине, под горкой как бы разбросаны в беспорядке деревянные кубики домов. Даша слыхала о бывшей губернской столице, ныне рядовом захолустье.
— Я вас не просила останавливать машину, — сказала она строго.
— Извините, недолет! — Шофер бойко впрыгнул в кабину, дал газу, и машина, подпрыгивая теперь уже на колдобистой дороге, помчалась, дребезжа и громыхая. — А вы-то зачем в лес едете?
— Да так, по заданию, — уклонилась она от ответа.
— Недолет, — кивнул водитель. И вдруг доверительно заговорил о том, что жалуются бетонщицы на скуку, да и продукты им завозят несвоевременно. А вот ему, Ухватову, тут правится, потому что у него в областном центре кооперативная квартира, а на юге, в Крыму, — отцова дача, так что ему и жаловаться не на что. Он даже может дать пассажирке денег, если она хочет, или рад принять ее гостьей в своем доме.
— Это как понимать? — удивилась Даша. — Знаю я одного человека, который разгадывает мысли на расстоянии, вообще, своим третьим глазом всех насквозь видит. Он бы ваш умысел распознал, а мне ваше приглашение — загадка.
— Прокурор, что ли, ваш знакомый? Или следователь?
— Экстрасенс! — с гордостью ответила она.
— Ой! Недолет…
— Какой недолет? — не поняла Даша.
— Это так, для себя. — Водитель въехал на понтонный мост, вывел машину на противоположный берег. Миновали лесную стройплощадку с тремя пятиэтажными домами, юркнули мимо сгрудившихся вагончиков в темный коридор густого сосняка.
Дорога шла под уклон, лес становился гуще, сосны сбегались к обочинам, закрывали кронами небо. Шофер включил фары, и сразу как бы стало темно. Неожиданно шофер остановил машину. Перегрелся мотор, якобы из радиатора вытекла вода, и Ухватов, узкогрудый и долговязый, пошел в кусты с ведром искать болото с водой. Вернувшись, объяснил, что до Шестаковки еще километров пятьдесят, а машина забарахлила, предложил Даше вернуться.
Не загорались лампочки на приборной доске, и Даша стала светить — чиркала спичками; пригодился коробок, который дома тщательно завернула в обрывок клеенки.
— Ну и как же этот следователь… пли экстрасенс угадывает мысли человека? — копаясь в моторе, спросил шофер. — Где у пего глаз-то?
— А так, ему сразу понятно, что машина не ломается, а водитель притворяется, — в топ ему сказала она.
— Перелет, — согласился он.
— Вы зря меня опасаетесь, я обычная женщина и не охотница до чужих тайн.
— Недолет. — Он стоял у капота, ухмылялся. — Вы не простая, вы хитрая женщина, по глазам вижу. Девки небось жалобу написали?
— Это вас не касается, — резко сказала Даша. — Может, поедем?
— Меня все касается. — Он неохотно влез в кабину, что-то дергал, колотил кулаком по приборной доске. Сказал, что в песке потерял ключ зажигания; Даша, опасаясь приставаний Ухватова, ползала по кабине, потом возле машины по песку, ощупывала землю, надеясь ухватить злополучный ключ в кромешной темноте. Уже не спорила с шофером, а только ругала себя, что затеяла с ним глупый разговор. Все люди, конечно, вруны, и не так-то просто разгадать их тайные замыслы. Лучше было бы ей остаться в искерской гостинице: ничего бы худого там с нею не случилось.
Даша рассказала шоферу про Зота Митрофанова, про то, как он спрогнозировал главному инженеру холм песка, как главный использовал песок для строительства; мимоходом упомянула, что девчата написали жалобу в обком комсомола, и ее, Дашу, послали разобраться в обстановке, да вот не догадалась она узнать мнение Зота, кто и как и чем их будоражит.
— В точку, — согласился шофер. — В цель попала. Правду говоришь.
— А раньше не верил?
— Меня прощупывала, — многозначительно объяснил он. — Ладно, поехали! Мне третий глаз ни к чему…
Тотчас кончились поиски ключа зажигания; Ухватов сразу деловито заменил его перочинным ножом, включил мотор, и довольно скоро они добрались до черных силуэтов строений.
Шофер подвел Дашу к вагончику и забарабанил по его обшивке кулаком:
— Ревизора принимайте!
За окошком сонно вскрикнули, зажегся свет, звякнула за дверью щеколда, со ступенек спрыгнула в темень девушка. Даша шагнула навстречу, чутьем угадывая, что это Галина Жукова. Шагая за ней, ударилась локтем об угол железной печки в тамбуре, и в этот миг, пока ее мысли еще не переключились на новую обстановку и были всецело как бы привязаны к оставшемуся возле вагона шоферу, Даша мысленно представила себе Ухватова, подумала, что у него в поселке, должно быть, есть жена и дети; и чем смелее она представляла себе его жизнь, тем глубже внедрялся в нее не только образ шофера, но и его судьба, в какой-то миг она, Даша, сама как бы стала Ухватовым, имеющим жену, двух дочек, квартиру в Ягодной и в Красногорске, получающим из Крыма, от отца бочонки со сброженным компотом. В одно мгновение ей открылась вся жизнь шофера, наклонности его характера. Она как бы увидела, что в этот самый миг Ухватов бережно опускает на землю деревянный бочонок с вишневым компотом. Ей не нужны были ни расспросы, ни показания свидетелей, она точно знала вместимость бочонка, какого сорта вишня, кто купит плоды и какие заплатит деньги. Видела и себя со стороны: вот уже она сама прикладывается к солдатской алюминиевой кружке и вдыхает запах приятного компота…
