…Среди разбросанных по комнате вещей стоял натянутый на проволочный каркас мешок с двумя широкими лямками. Полифем называл его рюкзаком и постепенно набивал всякой всячиной — инструментами, различными деталями, мотками проволоки, патронами и свертками с едой.
— Одному богу известно, что там теперь делается, — говорил он, укладывая в рюкзак фляжку с водой, — наверное, будет не так-то просто попасть внутрь, да и в самой шахте ползать не легче. Тамошние коридоры никогда, в общем-то, не предназначались для прогулок, а сейчас и вовсе могут оказаться непроходимыми. Так что все это, — он приподнял рюкзак и хорошенько его встряхнул, — может очень пригодиться… Уж теперь-то я доберусь до этого проклятого механизма! Если понадобится — зубами прогрызу к нему дорогу. Мы посчитаемся еще за сотню лет, которую я здесь проторчал. Сколько сделать можно было! Сколько людей спасти, научить, уберечь, эх!..
— Ну, кажется, все, — Полифем завязал рюкзак и с помощью Улисса водрузил его на спину. — Подай-ка мне автомат. Да не бойся, это еще не самое страшное, что тут есть! Вот так. — Он повесил автомат на шею и, подойдя к Улиссу, положил ему руку на плечо.
— Пожалуй, пора. Счастливо, малыш. Главное, не забудь про кнопку. Что бы ни случилось, главное — это кнопка. Я постараюсь управиться побыстрей, но, может быть, мне понадобится несколько дней. Придется потерпеть, сынок. Только никуда не уходи из комнаты. Еды у тебя навалом, можешь дремать вполглаза — мой будильник разбудит мертвого… Все понял?
Улисс кивнул. Ему было не особенно приятно оставаться одному в этом каменном мешке под землей, но, в общем, он считал свои обязанности простыми. И потом, это ведь ненадолго. День — два, и Полифем вернется. С монитором будет покончено, и они вместе уйдут в Город. И никакой свирепень им будет не страшен.
Полифем еще раз окинул взглядом комнату и с затаенной тревогой посмотрел на циферблат, по которому, медленно приближаясь к красной черте, ползла стрелка.
— Ну, все, пошел. Прощаться не будем. Увидимся… — Он решительно повернулся и вышел из комнаты.
Улисс остался один. Пока в коридоре были слышны шаги Полифема, он все стоял посреди комнаты и глядел на дверь, потом подошел к столу и сел в мягкое кресло. Теперь главное — терпение, подумал он. Надо ждать. Ждать, как в карауле на стене. Как в засаде на охоте. Только там с ним были Дед, Шибень, Ксана, а сейчас ему придется ждать одному.
Нет, не так. Ксана тоже ждет. И весь Город. И все люди, где бы они ни жили. Все, кто еще жив, ждут возвращения Полифема. Только мертвым все равно, их уже не спасти, а живым можно помочь…
Улисс вспомнил далекий голос, звучавший в ящике, который ему показывал Полифем. Сквозь хрипы и свист доносились незнакомые, неизвестно что означающие слова, но главное — это была человеческая речь. Где-то там, за Мертвыми Полями или еще дальше, живут люди. Нужно что-то починить, и тогда они смогут нас услышать, говорит Полифем. Можно добраться до людей или позвать их сюда и тогда вместе хоть что-то исправить, восстановить хоть часть уничтоженного сто лет назад мира…
Стрелка медленно ползла по циферблату. Когда она приблизилась к красной черте, Улисс нажал кнопку и вернул стрелку в начало шкалы. Все очень просто, когда нужно проделать это один раз. Труднее будет каждый час нажимать кнопку несколько дней подряд… А ведь Полифем делал это столько лет!
Откуда-то вдруг послышался отдаленный стук. Улисс насторожился. Где-то хлопнула дверь, и металлический пол загудел от частого, отчаянного топота. Звук все нарастал, и, наконец, в комнату, хрипло дыша, ворвался Полифем. Он был без рюкзака и без автомата, на плече болтался выдранный из куртки клок. Первым делом Полифем подскочил к столу и, выкатив глаза, уставился на циферблат. Он долго, не отрываясь, смотрел на него, а потом вдруг закрыл лицо руками и разрыдался.
— Что случилось? — спрашивал Улисс, усадив Полифема в кресло. — Где твое оружие? Где мешок? На тебя кто-нибудь напал?
Но тот лишь всхлипывал, отрицательно мотая головой. Улисс дал ему воды. Полифем хлебнул и закашлялся.
— Погоди, — выдавил он, — дай мне отдышаться, сейчас все расскажу.
Он долго сидел, обхватив голову руками и чуть покачиваясь из стороны в сторону.
— Оказывается, это не так просто, как я думал… — заговорил он наконец. — Все дело во мне. Миллионы раз я в деталях представлял свой поход к шахте и совершенно упустил из виду одну мелочь. Нажимать кнопку — для меня это не просто привычка. Это стало уже инстинктом, жизненной потребностью. Я слишком долго этим занимался и привык считать это самым главным. И вот теперь не могу уйти от нее. Я чуть с ума не сошел, когда подошло время нажимать кнопку. Я заставлял себя идти дальше, обзывал трусом, бился головой о камни, но все бесполезно. В конце концов я бросил и рюкзак, и автомат и прибежал сюда… Будь ты проклято, дьявольское изобретение! Из-за тебя я ни на что уже не гожусь! Я способен только следить изо дня в день за этой трижды осточертевшей стрелкой!
Полифем ударил кулаком по столу и отвернулся. Некоторое время он молчал, уставившись в стену и тяжело дыша, а затем повернулся к Улиссу с грустной улыбкой.
— Ничего, малыш, это пройдет… Я попробую еще раз, только мне нужно немного прийти в себя…
Выбравшись из чащи, Улисс поднялся на пригорок и сейчас же увидел крышу шахты — круглое, поделенное на сектора поле, отливающее металлическим блеском. Полифем говорил, что когда-то оно было покрыто тонким слоем почвы и замаскировано растительностью, но во время взрыва все это было снесено, и только крышка осталась невредимой, готовой в любую минуту раскрыть свои стальные лепестки и выпустить в небо снаряд, который начнет новую войну — войну со всеми, кто еще жив.
В лесу послышался шорох, и Улисс резко обернулся, вскинув автомат. С этим оружием он никого не боялся, но пока его путь проходил через лес, ему никак не удавалось отделаться от впечатления, что кто-то следует за ним по пятам. Вот и сейчас…
Нет, в чаще было снова тихо. Если за ним и наблюдают, неожиданного нападения можно не опасаться — широкое открытое пространство отделяет его от леса. Улисс стал спускаться к шахте, внимательно разглядывая голую глинистую равнину вокруг нее Теперь главное — найти вход в шахту, который называется монтажным лазом. Где-то здесь, как говорил Полифем, есть врытый в землю бетонный блиндаж. Теперь, когда верхнего слоя земли не стало, он должен быть хорошо виден. Внутрь блиндажа ведет мощенный плитами спуск, а в глубине его находится стальной люк. Это и есть монтажный лаз.
Он хорошо запомнил наставления Полифема. Он умел обращаться с автоматом и инструментами, знал на память все каналы и ответвления монтажного лаза и освоил больше десятка способов отключения механизма автоматического старта. На обучение пришлось потратить немало драгоценного времени, но другого выхода не было — Полифем так и не смог заставить себя надолго оторваться от комнаты с кнопкой.
