— Я не похож даже на человека, который встает раньше 9 утра. Зато я похож на человека, который иногда обнаруживает, что уже 4, а он еще не ложился.
— А чего так? — ехидно спросила она, — Нечистая совесть спать мешает?
— Ну, что вы, — возразил он, — Какая у адвоката совесть? Тем более, у трастового адвоката.
— Теперь вы, вроде бы, не адвокат, а бизнесмен, — заметила она, и вгрызлась в сэндвич.
— Порно-бизнесмен, как говорит мистер Тирелли, — уточнил Лейв, — А у порно-бизнесмена совести не намного больше, чем у адвоката.
Сержант Тирелли шумно отхлебнул кофе.
— Если уж на то пошло: зачем вы занялись этим дерьмом? Вы же нормальный человек.
— Что вы! Я жадный, жестокий и циничный делец. А нормальным я притворяюсь, чтобы найти очередную жертву и выпотрошить ее кошелек.
— Фэйк, — коротко сказала Оззи.
— Не морочьте голову, — добавил Тирелли, — Я к вам уже пригляделся. По TV про вас одно, а по жизни получается совсем другое. Может, вы задолжали мафии кучу денег и вам по-другому не рассчитаться. Или кто-то их ваших родных влип на большую сумму. Короче, не знаю, что там у вас произошло, но вам же лучше будет, если вы честно расскажете.
— Если я честно расскажу, вы не поверите, — ответил Лейв.
— Это почему?
— Потому, что вы приняли за аксиому, что мой бизнес это грязное дело, которым ни один нормальный человек заниматься не будет.
— Еще как будет, если его припрет по-настоящему, — возразил сержант. — Мы в прошлом месяце торговца «снежком» задержали. Он из Замбии, нормальный парень. В его стране голод, а у него жена и четверо детей. Как их прокормить, если с его квалификацией тут приличную работу не найти? Спутался с колумбийскими дилерами. Теперь сидит.
Лейв вздохнул и покачал головой.
— Если бы вы знали, сколько раз мой бизнес сравнивали с наркоторговлей…
— Так ведь похоже, — сказал Тирелли, — Подсаживаете людей на порно-игры, и потом они уже без этой дряни жить не могут.
— А без телевизора они могут жить? — невинно поинтересовался Лейв.
— Это вы к чему?
— Все к тому же, сержант. Лишение TV вызывает у среднего горожанина абстинентный синдром. На сленге это, кажется, называется «ломка».
— Ломка это у наркоманов, — поправил сержант, — Наркомания — болезнь, а TV — нет.
— А компьютерные игры это болезнь, или нет?
— Смотря какие. Те, которыми торгует ваша фирма — это… — Тирелли задумался, — … это антиобщественно.
— Но не болезнь? — уточнил Ледфилд.
— Черт! Вы меня запутали!
Лейтенант Коул поставила на стол стаканчик с кофе и весело сказала напарнику:
— Понял, Вик, что такое настоящий адвокат? Будешь знать, как с ними связываться…
— Да уж… — пробормотал сержант, задумчиво крутя в руке сэндвич.
— … Адвокат может что угодно оправдать, — продолжала она, — Хоть людоедство. Мистер Ледфилд, вы можете оправдать людоедство?
— Запросто.
— Не верю! — заявил Тирелли, откусывая разом полсэндвича.
— Но это же элементарно, сержант. Слушайте: миссионер проповедует среди папуасов, что людоедство — зло. Папуас его спрашивает: «А у вас войны бывают?». Миссионер признает, что бывают. «А сколько там получается убитых?» — интересуется папуас. «До нескольких миллионов». «И вы ни одного убитого не съедаете?». «Ни одного!» — гордо подтверждает миссионер. Шокированный папуас восклицает: «Но тогда зачем вы воюете?!»
Следующую минуту Оззи изо всех сил хлопала Тирелли ладошкой по спине, поскольку он подавился. Убедившись, что функции дыхательного тракта сержанта восстановлены, она погрозила Лейву пальцем.
— Вы опасный субъект, Ледфилд. Мой дядя правильно говорит, что всех адвокатов надо депортировать в Антарктиду.
— Не получится, — ответил он, — «Зеленые» узнают и устроят борьбу за спасение пингвинов. Морская и воздушная блокада по всему южному полярному кругу вам обеспечена.
— Эти могут, — согласилась лейтенант Коул.
Тирелли окончательно откашлялся и вернулся в боевое состояние.
— Вы ни черта меня не убедили, Ледфилд! Вот я сейчас нарисую, чтобы это было понятно.
Он вынул из кармана авторучку, развернул салфетку и изобразил на ней два кружочка, один внутри другого.
— Внутренний кружок, это правильное поведение в обществе, — сказал он, — а внешний, это не совсем правильное, может быть, даже аморальное, но допустимое поведение. А то, что за внешним кругом, это уже преступное поведение. Кражи, убийства, изнасилования. То, против чего направлена деятельность полиции. А вы занимаетесь вот чем:… - сержант нарисовал у внешней границы большего круга волнистую линию, которая многократно пересекала эту границу, но не удалялась от нее более, чем на миллиметр. — …Вы продаете игры, далекие от нормы. Все они на грани аморального и преступного. Это игра «кто дальше прыгнет». Кто-то заиграется, и прыгнет за грань. Вы провоцируете аморальность, а общество из-за вас получает преступность.
Ледфилд скептически осмотрел эту нехитрую схему, а потом вдруг спросил:
— Скажите, в криминальном кодексе записаны разрешенные действия, или запрещенные?
— Запрещенные, конечно! — не задумываясь, ответил Тирелли.
— А где записаны разрешенные действия?
— Нигде. У нас свободная страна. Что не запрещено, то разрешено.
— В таком случае, — заключил Лейв, — ваш рисунок надо вывернуть наизнанку. Маленький кружок это преступные действия, большой кружок это рискованные действия на грани, а все остальное, это действия, которые для закона безразличны. Они могут быть как угодно далеко от любых частных представлений о правильном поведении. Например… (тут Лейв вынул свою ручку и нарисовал два квадратика в противоположных углах салфетки)… это представления протестантов, а это — ньюэйджеров. Религиозно-нормативное поведение одних глубоко аморально с точки зрения других, и наоборот. Но это не проблема суда и полиции, поскольку оба квадратика не пересекаются с внутренним кружком.
— Но в вашем, так сказать, ассортименте, есть вещи, которые считаются аморальными у всех, — вмешалась Оззи, — например, секс с животными.
— Кто вам сказал, что у всех? — поинтересовался Лейв.
— Ну, ладно, у всех цивилизованных народов, — уточнила она.
— Извините, это не так. Моральный запрет на зоосексуальность есть в иудаизме, а также в христианстве и исламе, которые от него произошли. Для религий античной Греции, Рима, Скандинавии и Индии зоосексуальность этически нейтральна или даже позитивна…
— Быть того не может! — возмущенно перебил Тирелли
