нахожусь далеко от того места, где все произошло. Но ведь я мог оказаться в совсем другой ситуации, случайность, ведь собирался навестить Лео после нашего последнего разговора, который меня беспокоил.
– О какой случайности вы говорите? – поспешно спросил Грин, словно боялся, что его кто-то опередит с этим вопросом.
– Поездка, о которой я вам рассказал, – стал объяснять Энтони, – носила слабо выраженный инспекционный характер. Конец финансового года, отчеты, всякая бумажная ерунда, обычно этой рутиной занимается мой молодой ассистент, но у его жены вдруг начались преждевременные роды. Все в порядке, но он был с женой и появившейся на свет дочкой, а в Мексику пришлось лететь мне.
– Вы договаривались о встрече с кузеном? – спросил я.
– Конечно. И, когда пришлось перенести визит, мне надо было ему позвонить. Я действительно позвонил ему по дороге, но мобильник его был отключен, тогда я просто послал ему сообщение. Мелочь, но, понимаете, в отношениях между людьми, хорошо знакомыми друг с другом, близкими, можно сказать, есть мелочи, на которые, как правило, мы не обращаем внимания, но если что-то вдруг выбивается из привычного ритма… Я был уверен, что он отреагирует хотя бы каким-нибудь глупым значком.
– Он не видел вашего сообщения, – грустно заметил Джулиус, – день был полон суеты, он так и не включил свой мобильный телефон. Кто-нибудь знал, что вы должны были заскочить в день приема к своему кузену?
– Не думаю, вряд ли он это с кем-то обсуждал, но мог и сказать, не секрет ведь.
С вопросом «кто?» мы, хоть и увязли пока, но нельзя было сказать, что совсем ничего не узнали. Вопрос «почему?» особых сомнений у нас не вызывал. Самым загадочным и все еще непонятным оказался вопрос «как?»
Да, да, пресловутая тайна закрытой комнаты, и даже двух комнат. Классика жанра, можно сказать.
Ближе к вечеру мы ждали господина Ринке, который обещал привести с собой архитектора, руководившего перестройкой дома Таридиса, мы попросили, чтобы тот захватил с собой и некоторые документы.
А пока мы опять решили поговорить с наследником, чтобы задать несколько дополнительных вопросов. Энтони все это время был с нами и не собирался уходить из управления, хотя наверняка устал с дороги. Мы обосновались в кабинете Грина и даже пообедали там, заказав еду в ближайшем ресторанчике.
Как я уже отмечал, мотивы мы особо не обсуждали, но деньги и некоторую недвижимость, да и движимость тоже, получали в случае смерти Леонарда Таридиса два человека, а их причастность к убийству была практически исключена. В этих обстоятельствах возникал опять вопрос, кому и зачем это было нужно. Джулиус позвонил молодому Робертсону и попросил его принять участие в нашем обсуждении на правах консультанта.
Через двадцать минут адвокат присоединился к нам.
– Скажите, – обратился к Патрику комиссар, – а кто мог бы претендовать на это наследство в случае внезапной и одновременной смерти Энтони и Марии? Извините, вопрос носит теоретический характер, но нам очень важно это понять, ведь у Марии нет никакого завещании, насколько мне известно, и я сомневаюсь, что Энтони оформил как положено этот документ.
– Да, вы правы, наша фирма давно ведет дела этой семьи, и я хотел уже сегодня предложить господину Таридису и госпоже Лосси все сделать надлежащим образом. Что касается вашего вопроса, то поиск наследников в таком случае, начинается с объявления в газетах и на соответствующих интернет-ресурсах. Чтобы заявить свои права, у претендентов есть шесть месяцев, затем, или объявляется наследник, если он есть в единственном числе, или назначаются слушанья в суде, после объявления судебного решения для обжалования дается еще тридцать дней.
– А откуда могут появиться эти претенденты, если завещания нет? – опять спросил Грин.
– Как правило, это родственники, сначала рассматриваются претензии самых близких из них, а дальше могут быть рассмотрены и другие заявки по степени удаленности родства. Процедура сложная и неоднозначная, потому мы и хотели бы заручиться надежным и правильно составленным документом.
– Вопрос о мотиве повисает, – вздохнув, высказался я.
– Но почему же? – возразил мне Патрик, – хлопотно, но не безнадежно. Тот, кто затеял преступления, знал больше нас с вами. Я хотел сказать, что он, безусловно, рассчитывал на вполне определенные свои возможности и права. Например, он мог заблаговременно вступить в брак с кем-то из нынешних наследников. У Энтони Таридиса есть сестра, неплохо бы задать и ей вопросы, она ведь была замужем, а при определенных условиях на право наследования могут претендовать и родственники ее покойного мужа. Но все это может быть полезным только при наличии подозреваемого.
* * *
– Я, прежде всего, решил вас познакомить с письмом Леонарда Таридиса, в котором он изложил свои пожелания. – сказал нам Грегори Керн, архитектор и инженер, руководивший реставрационно-ремонтными работами. Худощавый, смуглый чуть ниже среднего роста, Грегори производил впечатление человека делового, энергичного, но доброжелательного и готового ответить на любые вопросы, связанные с его профессией.
– А не могли бы вы все изложить словами? – спросил Грин, красноречиво взвесив в руке солидную папку с технической документацией.
– Конечно, я все объясню, но здесь документальные подтверждения, если они понадобятся. Господин Леонард просил, ну, кроме обычных ремонтных работ, сделать некоторую реконструкцию стен и перекрытий вокруг его кабинета. Таким образом, и появилась идея башни, о которой вы уже знаете.
– Есть ли вход в кабинет, который, скажем так, требовал бы определенного навыка, тайный, как принято называть такие вещи?
– Да, именно об этом я хотел вам сейчас рассказать. Дело в том, что заказчик просил нас сделать именно такой вход. Но я ему отказал. Это опасно и потому запрещено по закону. Однако сегодня, прежде, чем приехать к вам, я побывал в доме, и как чувствовал! Тайный ход был сделан! Но это вовсе не наша работа. Это делал кто-то другой.
– То есть, из башни можно через этот секретный вход попасть в кабинет, а из кабинета в башню? – спросил я.
– Думаю, что так, но не только в этом дело. Там есть еще что-то, похожее на испанскую ловушку, знаете, что это такое?
– Да, читал об этом, – подтвердил я. – Это хитрое устройство использовали в шестнадцатом веке в Испании для охраны сокровищниц, небольших замкнутых помещений, в которых хранили драгоценности. Кусочек древесного угля помещали в небольшую емкость, он начинал тлеть при проникновении вора в
