Новый шеф смел всю бумажную писанину. Собранные досье, затребованные Нишлагом, были отправлены нечитанными назад к их отправителям. Вскоре он добился того, чтобы папка, которую Тереза по утрам клала ему на стол, стала тонкой и содержала квинтэссенцию происходящих в подведомственной ему сфере процессов. Только в таком виде они могли подпасть под компетенцию Патрона. И кроме того, он нацеливал своих людей на принятие собственных решений. «Я скорее прикрою ошибку, чем извиню уклонение от принятия решения». Бюрократическое ведение дела казалось ему пагубным, и он никогда не допускал ссылок на документы в тех случаях, где было возможно очное свидетельство. Как старый егерь-кавалерист, он придавал большое значение верховой езде и требовал, чтобы служба ежедневно и при любой погоде начиналась с езды верхом, будь то на ипподроме, на берегу моря или на Пагосе. В первую голову он настаивал на этом при составлении учебных планов в Военной школе. «Если хочешь вести эстетический образ жизни, имел он обыкновение говорить, — лучше всего быть поближе к произведениям искусства и красивым вещам, чтобы без помех и суеты любоваться ими. Но если хочешь повелевать, надо начинать свой день с верховой езды, и лучше перед строем».
Он придавал большое значение искусному проникновению в тонкости секретов власти, а также хорошему нюху. Завтрак с мавретанцами стоил для него порой целого рабочего дня. Он также был не против время от времени покутить с ними вместе. Он бывал в гарнизонах, ниточки от него тянулись даже в провинции, находившиеся по ту сторону Гесперид. Прирожденное чувство свободы усиливало его личностный авторитет, что делало его способным противостоять козням услужливо-покорных людей и их хозяев, даже держать в этом противостоянии инициативу в своих руках.
Луций доложил о своем прибытии. Патрон поднялся и пожал ему руку.
— Хорошо, что вы опять тут. Мы беспокоились о вас. Проконсул тоже ждет вас.
Он указал на стул и прервал непрерывное мелькание кадров на экране, где разворачивалась картина швартовки «Голубого авизо». Потом включил аэроионизатор.
— Тереза, принесите нам чай и скажите там всем, что я буду занят долго. Ничего страшного не случится, если вся эта компания появится на Виньо-дель-Мар чуть позже. Ну рассказывайте, де Геер. Как поживает Бургляндия? Стоят ли еще старые замки?
Луций сел напротив и стал рассказывать. Как и все остальные насиженные места, он знал, конечно, родовую вотчину генерала и побывал там. Старые стены все еще стояли, но все больше ветшали. Скалы были испещрены могилами, как пчелиными сотами, и того гляди могли рухнуть мертвые разрушали их. На подворьях жизнь тоже текла по-старому, почти как прежде, поскольку только кое-что из новых идей просочилось в Бургляндию, тут же сказавшись отрицательно на патриархальности ее устоев. Правда, влияние этого нового, и особенно техники, никогда не даст там должного эффекта, однако нарушает естественный ход жизни и преемственность традиций. Это заметно по брожению в умах, особенно среди молодежи, когда беседуешь с ними у камина. В общем и целом все еще, правда, идет пока по старым, заведенным порядкам, и по ту сторону Гесперид все еще есть жизненное пространство для достойного человека существования.
Многие там даже подумывают о том, чтобы обособиться и замкнуться еще сильнее, чем до сих пор. Так, ему, Луцию, выговаривали за то, что в Гелиополе и еще кое-где хотят вмешаться в распри и снискать недобрую славу. Нужно бы полностью отказаться от этой мышиной возни. Политика опустилась сейчас до голой механики, одно манипулирование, нет ни достойных фигур, ни благородных целей, одно звериное насилие. Поэтому лучше всего уединиться в своих неприкосновенных родовых замках, обрабатывать землю, охотиться, ловить рыбу, посвятить себя прекрасным искусствам и культу поклонения могилам предков, как здесь было принято спокон веков. Все остальное — пена времени, кратер, выжигающий сам себя, а что касается всех этих прочих государств, то к ним относится то, что сказал Гераклит про своих сограждан из Эфеса: они не стоят того, чтобы ломать себе голову, что будет с ними дальше. Жаль расходовать на это ум и талант сынов Бургляндии!
— Мне хорошо знакомы эти разговоры, дорогой друг, они все те же, что и при царе Горохе. Надеюсь, вы высказали этим старым ворчунам свое мнение.
— Я сделал все, что мог, Патрон, чтобы обрисовать ситуацию. И твердо придерживался нашей точки зрения: хотя Бургляндия и остается для нас последним прибежищем на земле, однако у нас есть свои обязательства и тут. Мы можем выйти из игры, но именно поэтому и непозволительно думать о собственном спасении. Нас обязывает не одно только наследие предков, но и возложенная на нас миссия.
Патрон поднял руку, и Луций почувствовал, что он несколько разгорячился. Он прервал себя:
— Но позвольте спросить, что здесь произошло за это время? В Кастельмарино мы прошли мимо трупа, в Старом городе столкнулись с беспорядками.
Патрон показал на экран:
— Труп был обнаружен еще на рассвете дозорными с Виньо-дель-Мар. Они видели, как его выложили на ступеньки тюремные стражники Кастелетто. Сейчас они его опять убрали. Преследуемая цель была, по-видимому, личного характера — мессир Гранде устраивал спектакль для путешествующих с ним сограждан. А вот погромы в квартале парсов, напротив, должны, видимо, оживить ситуацию. Я ожидаю усиления и эскалации беспорядков. Агентура доносит, что в Центральном ведомстве создан отдел по вопросу о парсах под руководством некоего доктора Беккера. Сейчас в бульварной прессе можно многое прочесть о парсах, и, говорят, будут напечатаны даже разоблачительные памфлеты.
— В чем их упрекают? Что им вменяют в вину?
— Так, всякое и кое-что еще сверх того.
— Неужели ничего нельзя сделать для этих людей?
— В лучшем случае постепенно, в рамках всеобщей безопасности. Для начала широкомасштабных контрдействий они не самый удачный объект. Мы надеемся, что Ландфогт подставится нам более уязвимым местом. Парсов здесь так же не любят, как и в странах ислама, и, кроме того, они сохранили некоторые малоприятные обычаи, я бы сказал, отталкивающего характера. А потом еще эти ломбарды, конторы мелких ростовщиков, банки, и, в конце концов, не все уж так надуманно, что болтают про их отели и термы. Чтобы не отстать от мессира Гранде, я здесь у себя тоже завел референта по всему комплексу проблем, связанных с парсами. Вы можете получить у него необходимую информацию, если вам небезразлична судьба этого народца.
Он улыбнулся и выключил аэроионизатор.
— А теперь идите отдохните с дороги. У вас сегодня еще много дел. Донна Эмилия наверняка уже все приготовила для вас.
