27. Внутри и снаружи
— Вставай! — голос полковника Ван Белла разбил остатки сна, как старое зеркало. — Тут не любят, когда на полу валяются.
Джек открыл глаза. Он лежал под столом в «Ежах и Фламинго». Угрюмые личности так же мрачно косились, потягивая пиво. Подвал Бармаглота, растаял, словно его не существовало. Джек многое бы отдал, чтобы так оно и было.
Полковник Ван Белл сидел на корточках, не без интереса тыкая его под ребра.
— Я спал? — спросил Джек. — Как д-долго?
— Минуты две, — пожал плечами Ван Белл.
— Отлично, — сказал Джек.
Он резко сел. Бар закружился перед глазами, точно слетевшая с тормозов карусель. Сходства добавила белая лошадь, стоявшая за дальним столиком. Впрочем, Джек не удивился, встретив лошадь в баре. В «Ежах и Фламинго» было действительно дешевое пиво.
Голова раскалывалась, однако причиной было падение, а не обильные возлияния. Джек нащупал на виске большую шишку. Одна из особенностей этого мира — здесь нельзя напиться. Можно пить и быть пьяным, но стоило прервать процесс и все возвращалось на исходные позиции. Джек выяснил это в первые месяцы, пытаясь утопить в алкоголе тоску по дому и Джил. Эффект был как-то связан с восприятием реальности. По схожим причинам, в королевской полиции отдел по борьбе с наркотиками отсутствовал как таковой. Смысл в наркотиках, если реальность в два счета обыгрывает любую галлюцинацию?
Интересней другое. По словам Ван Белла, он спал считанные минуты, тогда как внутри «сна» времени прошло куда больше. Еще один ключик, к пониманию того, как здесь все устроено.
В австралийском Времени Сновидений отсутствуют такие понятия, как прошлое и будущее. Есть лишь вечное настоящее. Приезжая в большой город, аборигены видят не только небоскребы и автострады, но и кенгуру скачущих по пустыне. Другими словами — они видят место таким, каким оно было сто, пятьсот, пять тысяч лет назад. И таким, каким оно будет. В их сознании прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Словно они смотрят на время со стороны, не желая иметь с ним ничего общего.
Времени в этом мире нельзя доверять. Потому Джек не мог сказать, как давно он сюда попал. Те несколько лет, что он здесь жил, дома могли обернуться парой часов. Но могло быть и наоборот. Неспроста же взялись истории о героях, спускавшихся в эльфийские холмы на одну ночь, а возвращавшихся спустя несколько лет?
— Ну и в притон ты меня завел, — сказал Ван Белл. — Оставались бы в «Грифоне» — устриц там было предостаточно…
— Это б-были не те устрицы.
— Гурман выискался, — буркнул полковник. — Устрицы ему не те… Тут их вообще нет. А если и были, их давно съели.
Джек оглядел угрюмых посетителей. Сложно представить устрицу в подобной компании. Но не сложнее, чем устрицу, устраняющую моржей.
На барной стойке стояла большая банка, до краев наполненная стеклянными глазами — экспонат достойный подвала Бармаглота. Лысый бармен доставал их по одному, протирал грязным полотенцем и складывал обратно. У самого бармена один глаз закрывала черная повязка.
Джек подошел к стойке.
— У вас снимает к-комнату Человек-Устрица, — сказал он.
— Устрица? — переспросил бармен. — Если и снимает, тебе какое дело?
Джек достал полицейский жетон. Бармен лишь взглянул на него и презрительно фыркнул.
— Что с того? Ты бы, приятель, убрал эту штуку — здесь не любят полицию. Если тебя кто случайно прирежет, я не замечу.
Он подхватил очередной глаз, потер об рукав и проглотил. Стянув повязку, он показал пустую глазницу и сморщенное веко. А затем надул щеки и глаз занял свое место — выскочил, как шарик для пинг-понга в дешевом фокусе.
— Теперь — замечу, — сказал бармен. — Вот черт!
Он хлопнул себя ладонью по виску.
— Бракованный попался… Не повезло тебе, приятель.
Джек пожал плечами.
— Так здесь живет Ч-человек-Устрица? — сказал он.
— Здесь много кто живет, — ответил бармен, продолжая колотить себя по голове. — И все они не хотят, чтобы о них знала полиция. Тебе лучше уйти. Сам не справишься, найдется, кто поможет. Только до кладбища отсюда ближе, чем до участка… Проклятый глаз!
— Гораздо легче ответить на в-вопрос.
— Угрожаешь?
— Д-допустим.
— Тогда могу предложить могильную плиту за полцены. Что на ней написать?
— Д-джек.
Бармен замер.
— ДЖЕК?!
Он дернулся и опрокинул банку. Стеклянные глаза, перестукиваясь, посыпались на пол. Упав, они продолжали вертеться, точно оглядывались. Искали Джека и не могли найти. Ван Белл брезгливо отпихнул ногой пару стеклянных шариков.
— Чего уставились? — буркнул он.
— Тот самый Джек? — сказал бармен. — Ух… Ну и ловко же вы замаскировались!
Он врезал кулаком по виску.
— Так что с ч-человеком-устрицей? — напомнил Джек.
— Есть такой, — сказал бармен, потирая ладонь. — Всю комнату тиной загадил. Эти устрицы, кого угодно…
— Он здесь? — перебил его Джек.
Бармен пожал плечами.
— Посмотрите сами — комната на втором этаже, в конце коридора. Найдете сразу — там лужа под дверью.
— Если что, з-знаете где его искать?
— Не-а. Я не сую нос в дела жильцов… Надо же — Джек в моем баре! Как ловко вы прикончили последнего моржа… Шесть пуль в голову! Шестеренки в стороны!
— К-когда? — напрягся Джек. — И где?
— Уже всех не помните? — бармен уважительно кивнул. — Тот, который хотел увести одну из участниц Конкурса Красоты прямо с предварительного показа.
— П-понятно, — протянул Джек, записывая на счет человека-устрицы еще одно очко. Дело приобретало неприятный оборот. Ответ Плотника ждать не заставит, а Джек до сих пор не сдвинулся с места. Человек-Устрица не остановится — ему терять нечего. Не остановится и Плотник.
Главное, Джек не понимал, что движет Человеком-Устрицей. Очевидный ответ — месть. Но месть слишком сильное чувство для устрицы. Должна быть некая высшая цель. Как была своя цель в действиях Плотника — именно на это намекал Бармаглот.
Поднявшись по темной лестнице, Джек вышел в узкий коридор. Единственная лампочка раскачивалась на лохматом шнуре. Оранжевые и голубые искры с треском сыпались с провода и гасли на полу. Из-за плотно запертых дверей не доносилось ни звука.
За спиной тяжело затопал Ван Белл.
— Неуютное местечко, — сказал полковник. — Нутром чую, добром это не кончится… Надо было брать могильную плиту, пока отдавали за полцены.
Как и сказал бармен, под дверью в квартиру Человка-Устрицы разлилась огромная лужа. Дешевый линолеум вздулся пузырями, везде ползали прозрачные морские слизни. Не важно, что бар находился не в Городе Устриц. Не только устрицы жили в невидимом море, но и море было там, где жили устрицы.
