Ливневая канализация!
Оружейник заколебался, затем бросил свою Алебарду с крюком в наступающие волны, как копье. Поток воды застыл во времени, и он прыгнул вперёд, ступая по неподвижным струям. Как только Оружейник сделал последний прыжок, спускаясь с вершины водяного вала и направляясь прямо к Левиафану, поток продолжил движение.
Левиафан двигался быстрее, чем раньше, он поймал лезвие когтями.
Лезвие погрузилось глубоко и над лапой поднялась пыль, лилась кровь, но лезвие оставалось неподвижным. Оружейник дёрнул, но не смог вытащить его. Он попытался вырваться, но я видела, что Левиафан поймал его руку и запястье кончиками когтей, пока Алебарда была глубоко погружена в его «ладонь».
— Как?! — проревел Оружейник.
Я не колебалась ни мгновения, отправляя своих насекомых. Три роя в форме людей, ещё больше насекомых простым облаком. Все насекомые осели под проливным дождем, те, что были сверху принимали главный удар ливня.
Левиафан поставил одну ногу рядом с Оружейником для сохранения равновесия, потянулся свободной лапой и прижал кончики когтей по бокам горла и туловища Оружейника. По прежнему держась за его руку и запястье, он сжал тело человека с боков. Оружейник закричал, неистовый вопль, казалось, усиливался вдвое с каждым его вдохом. Он опрокинулся и упал в воду.
Губитель стоял, не показывая ни капли слабости или страданий, которые он демонстрировал несколько секунд назад. Несомненно, он был ранен, его голова висела на неповреждённых частях шеи, наклонённая под собственным весом, но он не страдал, не испытывал никаких затруднений, полностью опираясь на более травмированную ногу. Притворство?
Губитель уронил руку и Алебарду Оружейника, вес металлической брони и устройства потянули их под воду. Удар плетью хвоста разметал два из трех роев. Он безразлично смотрел, как третий дошёл до него и разбился о его ногу. Насекомые расползались, погружаясь глубже в его раны. Я надеялась найти какую-нибудь слабость, пожрать его изнутри, но насекомые могли с тем же успехом кусать сталь. Ничто не сдвинулось под их челюстями, их жала не могли проткнуть ткани Левиафана.
Он повернулся, присел, и рванул на запад, прочь от побережья на максимальной скорости.
Я поспешила к Оружейнику.
— Ты, — простонал он. Его левая рука отсутствовала, кровь хлестала из раны. — Ты мертва.
— Вы несёте чушь.
— Он убил тебя.
Мой браслет объявил меня мертвой, когда сломался? Или предполагалось, что моё подразделение было полностью уничтожено вместе со мной?
— Я жива. Слушайте, я постараюсь найти вашу руку. Мой браслет сломался, может быть, что-то случилось, когда Левиафан сломал мне руку.
Он только бессознательно застонал в ответ.
Я перебежала туда, где Левиафан уронил руку Оружейника. Я споткнулась о трещину, которая пробегала в середине улицы, и продолжила двигаться дальше, ощупывая то, что было в воде.
Я прошла в десятке сантиметров от затопленного лезвия, чуть не превратив свои пальцы в молекулярную пыль.
Найдя руку, я подняла её. Она была такой тяжелой, что её почти невозможно было держать. Это было не только из-за веса брони или из-за того, что конечность принадлежала мускулистому взрослому мужчине — перчатка была раздавлена вокруг древка Алебарды, как фольга, и не выпускала её. Я поспешила назад к Оружейнику и уронила свою ношу возле него. Я потрясла его, надеясь привести его в чувство, но безрезультатно.
Своей единственной рабочей рукой я вырвала Алебарду из его перчатки, положила его руку ему на грудь и нажала кнопку.
— Оружейник выбыл! CC-7! Левиафан движется на запад…
Я почувствовала, что насекомые, которых я сгруппировала в ранах Левиафана, изменили направление движения. Что там на компасе между западом и северо-западом? Больше запад, чем север.
— Отмена! Он идет на запад-северо-запад от моего местоположения!
Мой голос ответил мне металлическим эхом из браслета через полсекунды после того, как я закончила говорить. Браслет Оружейника показал красную точку, которая отслеживала движения Левиафана или примерные координаты, которые могла предположить система.
— Сообщение принято, похоже, что он идет к одному из убежищ, там множество людей, и им некуда бежать, — ответил кто-то, — медицинская помощь уже в пути. Кто бы вы ни были, вы можете отслеживать Левиафана?
— Да, если я на расстоянии нескольких кварталов от него.
Система снова передала мое сообщение:
— Отслеживание возможно. Ограничение радиуса — несколько кварталов.
Неужели перефразировать мои слова было действительно необходимо?
— Вы можете летать? Преследовать его?
— Нет.
— Ответ отрицательный.
— Тогда я посылаю к вам летуна, чтобы вы могли оставаться достаточно близко. Нам нужно отслеживать этого ублюдка и вы будете нашими глазами.
— Понятно!
В ответ на это ничего не последовало. Стиснув зубы и дрожа, я сжала здоровой рукой разорванное плечо Оружейника так сильно, как только могла, пытаясь уменьшить потерю крови.
