Ульяна Соболева - Позови меня…

Меня подняли с колен, а я смотрела ему вслед, на удаляющийся темный силуэт и понимала, что меня не казнят в ближайшее время. Я зачем — то все же понадобилась Нейлу Мортиферу. И какая разница, зачем, лишь бы это дало мне возможность видеть его снова.

Я стояла под горячими струями воды и наслаждалась запахом мыла, свежестью густой пены, стекающей по истерзанному телу. На Острове не было такой роскоши, как ванна и душ. Мы мылись в общей душевой. А здесь повсюду зеркала, мраморный пол, белоснежные полотенца. Ноздри трепетали, улавливая запах еды, видимо, пока я час сидела в ванной, слуги принесли ужин. Перед тем, как меня привели в мою комнату, я оказалась в странном помещении, похожем на кабинет врача. Я даже чувствовала запах лекарств и спирта. Молчаливая женщина в черной одежде, они все здесь одеты в черное, подвергла меня осмотру. Приказала раздеться, осмотрела мою спину, заглянула в рот, посветила в глаза, ощупала цепкими пальцами мое тело, волосы.

— Отличный экземпляр, Лисс, — кивнула своей помощнице, — один из самых идеальных за последнее время. Я не удивлена, что он оставил ее. Возьми кровь на проверку.

Через несколько секунд мне в руку впилась игла, и женщина, которую назвали Лисс, набрала в пробирку моей крови, приложила ватку, пахнущую спиртом, к моей вене на сгибе локтя.

— Когда началась первая менструация? — спросила вторая, ощупывая мой живот.

Это был первый вопрос, который она задала мне, и мои щеки запылали. Я не привыкла обсуждать себя с кем-либо. Да, нас осматривали на Острове, но там никто не задавал вопросов. И это происходило довольно редко.

— Тебе что-то не понятно в моем вопросе?

— В тринадцать, — ответила я.

— Регулярно? Есть сбои, задержки?

— Нет.

— Половые контакты?

Резко посмотрела мне в лицо. У нее черные глаза, совершенно без зрачка, они меня пугали.

— Нет.

Вторая что-то записывала в блокнот, делая пометки.

— Сексуальное возбуждение, петтинг, оргазмы, мастурбация?

Я сглотнула и отвела взгляд, женщина подняла на меня глаза снова.

— МН13, я задала тебе вопрос, и ты обязана на него ответить. Что-то из вышеперечисленного было? Ты должна отвечать честно. От этого зависит твое будущее.

— Нет. — Я ответила довольно уверенно и не отвела взгляд. Та кивнула и снова что-то отметила в блокноте. Потом грациозно встала, подошла к шкафчику, покрытому блестящей белой краской, достала оттуда голубой халат и подала мне.

— Надень и ложись на кровать.

Натянув на себя халат и затянув концы пояса, я села на краешек кровати. Женщина подошла ко мне, сжимая в руках нечто похожее на шприц, но в несколько раз больше.

— Это будет не совсем приятно, потерпи.

Приставила его к моей левой ноге, и через секунду меня ослепила вспышка боли, словно под кожу загнали нечто огромное, разъедающее плоть.

— Что это?

— Твой порядковый номер. НМ13. Он останется с тобой до самой смерти. Хозяин может активировать датчик слежения за твоим местонахождением. Если тебя посетит идея сбежать — может быть активирована ликвидация. В твою кровь попадет доза яда, которая начнет убивать тебя медленно или быстро. В зависимости от желания хозяина.

Она смазала рану на ноге какой-то мазью ярко-желтого цвета.

— Я буду проводить осмотры раз в месяц. Если ты почувствуешь какие-то изменения в состоянии здоровья, ты можешь прийти ко мне сама. Со временем ты начнешь ориентироваться в доме. Тебя проводят к себе. Прими душ, переоденься в чистую одежду и ложись спать. Завтра у тебя будет трудный день — проверка всех твоих возможностей. Я буду там присутствовать. И еще, НМ13, возьми — это заживит твои раны на спине. Мне приказано поставить тебя на ноги в течение нескольких дней. У Хозяина нет времени ждать.

Протянула мне пузырек. Я несколько секунд смотрела на ее пальцы с коротко остриженными ногтями. Протянула руку и взяла лекарство.

— Выпьешь перед сном.

Странная забота, если меня собирались убить.

Я еще раз с упоением намылила все тело и смыла мыло, вытерлась насухо полотенцем, высушивая волосы. Когда вернулась в комнату, меня ждал поднос с ужином, а на комоде стояло несколько картонных коробок.

Но как только я поела и выпила лекарство, я провалилась в сон. Уже утром я увидела, что в коробках была аккуратно сложена новая одежда, нижнее белье и обувь.

Это был первый день, проведенный мною в этом доме. Когда я вспоминаю о нем, я понимаю, каким нежным, открытым и честным ребенком я тогда была. Годы изменят меня, ОН изменит меня до неузнаваемости. Хотя, наверное, во мне всегда жила совсем другая личность, не подходящая для роли обычного проводника. Потому что я не отличалась покорностью и я знала и чувствовала то, что не должен чувствовать ни один Нихил.

Я открыла глаза и резко подскочила на постели, ладони заскользили по черным шелковым простыням, одернула их, сжав в кулаки. На секунду внутри взметнулась надежда, что я в своей спальне, что мне все это приснилось… но лишь на секунду, потому что то помещение, в котором я находилась, не было моей комнатой. Я сжала виски, чувствуя, как поднимается изнутри паника, как холодеют кончики пальцев. Тяжело дыша, снова обвела помещение взглядом.

Комната оказалась очень просторной для обычной спальни. Все в тяжелых темно-бордовых тонах. Стерильная чистота… а в зеркальных поверхностях предметов мебели, напоминающей готический антиквариат, отражается зарешеченное окно, из которого тусклые лучи солнца играют бликами на мраморном черном полу. Мне кажется, что это мрамор, но он слишком блестит, отражая все предметы мебели. Постепенно я успокаивалась, насколько это возможно в моем нынешнем положении, стараясь думать трезво, заглушая панические приступы лихорадки. Каким-то непостижимым образом ОН оказался реальным, и таким же невероятным образом я оказалась в этом доме. Это не просто страх — это лютый ужас от подозрения, что я сошла с ума. Ощущение депрессивной панической атаки от нереальности происходящего. Словно сбылись мои кошмары, и даже те сны, которые мне казались верхом моих безумных фантазий о НЕМ, тоже превращались в кошмар наяву. Нет ничего ужаснее, чем осознание, что твои демоны ожили и ты стоишь лицом к лицу с ними, ощущая полное бессилие перед собственной одержимостью.

Я совершенно не представляла, чем мне это может грозить и что этот… человек(?) хочет от меня. А вдруг в этот момент я вообще нахожусь в психиатрической лечебнице и у меня дикие, безумные галлюцинации? Я сильно ущипнула себя за руку. Безжалостно. На коже выступил синяк, а на глаза навернулись слезы — больно. Лучше бы было не больно, и я проснулась. Одно дело — мечтать в своих розово-прозрачных иллюзиях о черном загадочном принце, а совсем другое — оказаться в этих иллюзиях… где все далеко не розовое и принц вовсе не принц, а некто, обладающий властью способной парализовать волю и выворачивать мозг дикой болью, не прикасаясь.