Габриэль тоже позволил себе улыбнуться.
— Ну, если это главная проблема… Космос полон опасностей, а при задержании беглых преступников, которым нечего терять, трудно обойтись без стрельбы…
Брат Матиас раньше всех понял, о чем идет речь.
— Нет! Вы же обещали нас не убивать! Я ничего никому не скажу, только не отдавайте меня инквизиторам!
— Он, может быть, и обещал, а я — нет, — отрезал брат-меченосец, даже не глядя на Матиаса — его взор был прикован к Габриэлю. — И вообще, для того, кто хотел обогатиться на смерти детей, ты слишком многого хочешь…
Он выдержал паузу.
— Допустим, я соглашусь с вами… Но что будет с мальчиком?
— С ним все будет замечательно, — тотчас же сказал Марун. — Он вырастет, окруженный заботой, и ему никогда не придется вспоминать о своих… способностях. Уж поверьте, в наших силах сделать так, чтобы никто и никогда не узнал, кто такой Марк и откуда он взялся — для этого возможностей у Семьи Фини хватит.
— Не сомневаюсь, что хватит… — задумчиво сказал Константин.
— Я могла бы усыновить его, — вдруг сказала Стефания. — Вернее, мы. Правда, Джереми?
Джереми вздрогнул, как от удара, и ошарашено посмотрел на женщину. Потом растерянно улыбнулся.
— Конеч… Да, конечно, мы, — это слово он сказал с нажимом, — с радостью усыновили бы мальчика.
— Голова кругом, — Константин потер виски. — Ну и выбор — никому такого не пожелаю…
— Решайтесь же, — сказал Марун. — Не хочу давить на вас — не в том мы положении — но только в ваших силах спасти мальчика. Он любит вас и вы тоже его любите — так сделайте же то, о чем вам никогда не придется жалеть.
— Еще бы я не любил сына моей сестры… Что скажешь, Марк? Ты останешься здесь? — Константин внимательно посмотрел на мальчика.
Мальчик, в течение всего разговора переводил взгляд с Маруна на своего дядю. Теперь же, после слов Стефании, он смотрел только на нее.
— Вы похожи на мою маму, — тихо сказал он. — Такая же красивая…
У Стефании подозрительно увлажнились глаза. Руки ее дрогнули — и, похоже, все поняли, что она хотела протянуть их к Марку, но в самый последний момент остановила себя. Марк это тоже понял.
И сделал шаг в ее сторону.
— А я мечтала о сыне, который был бы похож на тебя, — глухим от волнения голосом сказала Стефания.
Дальнейшее произошло мгновенно.
Ни роботы, ни Константин не успели среагировать, когда Хорхе, подобно распрямившейся пружине, вдруг взметнулся с пола — в руке его холодно блеснул небольшой излучатель, который, по-видимому, он скрывал под одеждой.
— Все из-за тебя! — тонко вскрикнул он, направляя оружие на Габриэля…
И нажал на спуск.
Габриэля сбило с ног — но это был не обжигающий импульс, а тело Джереми, который заслонил Маруна от выстрела.
В следующее мгновение андроиды, совершенно синхронно, не по-человечески, повернувшись, превратили Хорхе в обугленный труп. Тошнотворно запахло паленым мясом. Брат Матиас, скорчившись в углу, орал не переставая, на одной ноте, пока Константин отточенным движением не «отключил» его.
— Джереми, нет! — Стефания метнулась к упавшему телохранителю.
Тот страшно заперхал кровью, глаза закатились под трепещущие веки, грудная клетка судорожно вздымалась и опадала под выжженным нагрудником легкого скафандра, ноги скребли по гладкому полу. Индикаторы состояния носителя, расположенные на вороте скафандра, горели красным огнем, рядом пульсировал багровым зрачком сигнализатор — знак того, что встроенный медицинский контур бессилен помочь человеку.
— Господи, да сделайте же что-нибудь! — закричала Стефания, обнимая Джереми за плечи. — Не дайте ему умереть…
«Он же меня закрыл, — пробилась сквозь звон в ушах простая до ужаса мысль. — Джереми, дуралей, зачем?!»
Взгляд Габриэля встретился со взглядом Марка — оцепеневшего, прижимающего к груди псалтирь, словно маленькая книжица могла защитить его от всего безумия окружающего мира. И мальчик без слов понял, чего хочет Габриэль.
Хрипение Джереми становилось все тише.
Марк подошел ближе, опустился на колени рядом с Джереми, своей тоненькой ручкой взял его за правое запястье.
— Он уходит… — негромко сказал Марк во внезапно наступившей тишине.
Габриэль протянул мальчику руку.
— Марк… Сделай это… В последний раз.
— Но у меня никогда не… не получалось со взрослыми, — мальчик побледнел еще больше, хотя, казалось, это было уже невозможно.
— Ты справишься, — сказал Габриэль. — Я в этом уверен. Я не буду противиться.
У Стефании задрожали губы.
— Габриэль… Господи, только не это… Я не могу потерять еще и тебя…
Марун тихо улыбнулся.
— Не «еще и меня», а только меня. Зато Джереми будет жить — понимаешь, Стефи? И вы с ним будете счастливы. А я… меня уже давно нет. Я умер еще там, в тюрьме. Так что это будет правильно.
Он перевел взгляд на Константина.
— Вы — благородный человек. Исполните последнюю волю умирающего?
Брат-меченосец кивнул.
— Я догадываюсь, о чем вы попросите… Можете быть уверены, если Марк этого захочет — он улетит с вашими людьми.
— Спасибо. Что ж, тогда все… — Габриэль посмотрел на Марка. — Начнем?
Тот положил ладонь на запястье Маруна. Шмыгнул носом и закрыл глаза, собрав мелкими морщинками чистую кожу высокого лба.
По руке Габриэля начало медленно распространяться покалывание — словно тысячи мельчайших ледяных иголочек вонзались в кожу, проникая все дальше, все глубже, все быстрее… Против ожидания, это было даже приятно…
Марун закрыл глаза, опершись спиной на стену. Если ты уверен, что ценой своей жизни спасаешь хорошего человека — нельзя не признать, это не самая худшая смерть…
Это была его последняя мысль. В следующее мгновение в голове вспыхнул яркий золотой свет, в котором начало растворяться то, что было Габриэлем Маруном — растворяться навсегда, без остатка…
Марк выпустил запястье Габриэля и тело медленно сползло на пол.
— Все, — прошептал мальчик.
* * *
Оставив далеко позади и внизу колоссальный цилиндр Свободного Порта Орн’Гаах, яхта «Озирис» поднималась над плоскостью эклиптики, готовясь к переходу. Рядом со станцией висел корабль Церкви — Константин, вернувшийся на борт «Джафкиила», держал под контролем окружающее пространство, давая яхте возможность беспрепятственно покинуть систему.
Тихо шептались системы, гудели вентиляторы, но Стефания, замершая в пилотском кресле, из всех шумов отмечала только успокоительное попискивание медицинского датчика корабельного лазарета, информация от которого поступала на один из вспомогательных мониторов.
