Какую?
Да утку же!
О, дьявол!
Расслабься, босс, надо привыкать.
Да не собираюсь я привыкать к ночным горшкам! Слушай, Юнис, ванная за дверью — неужели мы не сможем сделать пять шагов?
Лучше вызови сестру, пусть принесет утку. Потому что без разрешения доктора Гарсиа она нас туда не поведет, а доктор Гарсиа потребует, чтобы вызвали Джейка, а пока прибудет Джейк, мы уже уплывем…
Юнис, ты ужасная. Ладно, давай позвоним…
Босс, а не попробовать ли нам убрать этот поручень?
Я боюсь, что мы просто не дойдем… я ведь уже год не ходил.
Да, но это было до того, как ты получил это, пусть и секонд-хэнд, но почти-как-новое, после капитального ремонта, тело.
Думаешь, дойдем?
По крайней мере, доползти сможем.
Тогда — вперед!
Но сначала надо опустить эти треклятые поручни…
С поручнями пришлось повозиться. Конечно, мрачно думал Йоханн, пытаясь дотянуться до замков, если бы это было легко — значит, конструкция ни к черту… Наконец замок поддался.
Ну как, партнер?
Безупречно! Теперь, держась за край кровати, спускай ноги…
Йоханн встал, держась за поручень. Голова кружилась, все тело дрожало.
Все плывет…
Еще бы! Ладно, давай лучше ползком. И — тихо-тихо! Потому что, если Винни услышит, нас до конца дней будут кормить через решетку.
Ползти мешал халат. Пришлось повозиться, развязывая узлы на шее и спине. Йоханн поразился гибкости рук. Наконец, освободившись от мешающей тряпки, он дополз до двери в ванную и забрался на унитаз.
Ну, все…
Господи, хорошо-то как!.. Обратно попробуем на ногах? Или подзовем кресло?
Ноги держали, и голова не кружилась. Ходить было легче, чем когда-либо за последние двадцать лет. И все же… следовало быть поближе к перилам, предназначенным для старика, всегда боявшегося упасть. По перилам она дошла до трельяжа…
Боже мой, Юнис! Какая ты красавица!
Боже мой! Какая помойная сука! Грудь обвисла, а живот…
Бесподобно красивая! Юнис, дорогая, всегда мечтал увидеть тебя голой. И вот…
Да уж, зрелище… Морда — никуда, волосы торчат. И… точно. Мы воняем.
Эй, что ты?..
Ошиблась кнопкой. Фиг я отсюда выйду, пока не приму нормальную ванну. Так повелось от Вашингтона. Мы не можем в один день победить свои слабости — но мы можем стать чище.
Она повернулась и осмотрела свои ягодицы.
О, черт! Задница должна быть задницей, но это — настоящая жопа!
Юнис, это самая миленькая попка в штате. Нет — во всей стране.
Может быть, и была… И будет — обещаю. Завтра с утра начинаем заниматься. Все надо подтянуть и подобрать.
Не стану возражать — хотя я и сейчас считаю, что ты самая роскошная красавица, которую я видел в своей жизни. Да, Юнис — помнишь тот образ морской девы? Был на тебе лифчик или нет?
О небо! Нет, конечно, — там была только я. И краска. Но тогда мои груди были тверды, как скала: Джо что-то сделал такое с ними. Тогда я была в самом голом виде за всю историю нашего знакомства.
А кого это я разглядываю сейчас?
Я имею в виду — до того, как меня убили. Тогда я была «хорошей девочкой», не позволявшей увидеть больше, чем ты хотел, несносный развратник. Но и тогда ты мог увидеть все — стоило намекнуть…
Буду наверстывать упущенное — по пять часов в день перед зеркалом…
Так оно и будет. Упражнения перед зеркалом делать легче.
Дверь распахнулась.
— Мисс Смит!!!
— Мисс Джерстен, какого дьявола вы влетаете в сортир без стука?
Сестра не ответила. Она обхватила пациентку руками и заговорила быстро и тихо:
— Обопритесь на меня и пойдемте скорее в кровать. О, дорогая, не представляю, как скажу доктору Гарсиа! Он убьет меня… вы хоть в порядке?
— В полном порядке, конечно. Но вы не ответили.
Сестра чуть не плакала.
—О, пожалуйста, дорогая, не злитесь! Пойдемте скорее в постель, пока ничего не случилось! Может быть, доктор Гарсиа не будет так ругаться…
Сестра была не на шутку перепугана своим профессиональным проколом, и Йоханну ничего не оставалось, как позволить ей отвести себя к кровати.
—Дошли! А теперь держитесь крепче за мою шею, а я помогу вам закинуть ноги… Противная девчонка — я так испугалась!..
—Винни…
—Дорогая, ну, ложитесь же! Доктор будет страшно зол…
— Не так сразу. Но, если хотите наябедничать, идите сейчас. Я постою.
На лице сестры проступило отчаяние.
— Меня же уволят… внесут в черный список… Вы этого хотите, да? Что я сделала плохого?
— Винни, дорогая…
— Что?
—Я вовсе не хочу, чтобы доктор Гарсиа что-нибудь узнал.
Рука Йоханна легла на талию рыженькой сестры.
—Да, но… я обязана…
—Пусть это будет нашим маленьким секретом.
—Хорошо…
—Обещаете?
—Обещаю…
И тогда Йоханн поцеловал ее. В первый момент Винни казалась замороженной — но потом ее губы раздвинулись, и поцелуй сделался медленным и страстным.
Когда они оторвались друг от друга, сестра сказала:
—За это меня тоже могут выкинуть в один момент.
В голосе ее прорезалась хрипотца. Она как бы не замечала того, что Йоханн свободной рукой поглаживает ее грудь.
—Пока остановимся на этом. Не надо мне помогать — я лягу сама.
Сестра подняла с пола сброшенные халат и накидку, укрыла Йоханна простыней. На лице ее вновь появилось профессиональное выражение.
—Давайте опять наденем это, упрямая девочка разбросала одежду по полу… Я чуть не поседела!
—Выкиньте все это. Больше я такого не надену.
—Нет-нет, дорогая… Ладно, не будем накидку, но халат… или принести новый?
—Как раз накидка сойдет — а больничный халат я надевать не буду. Лучше уж ходить голой.
—Но доктор Гарсиа…
—К черту доктора Гарсиа! Его не касается, в чем я валяюсь в постели. Буду голой, пока мне не принесут что-нибудь пристойное. Вы ночуете здесь? Не можете одолжить мне ночную рубашку?
—Я ночую здесь… но я не надеваю ночных рубашек.
—Ну и правильно. К черту ночные рубашки.
—Но в вашем гардеробе есть и ночные рубашки, и неглиже, и прочее…
—С ума сойти! И кто же это так распорядился?
—Не знаю. Но все это принесли и сложили, когда стало ясно, что скоро они понадобятся.
