Но подписали капитуляцию не все: о неприятии российских условий и готовности воевать заявили Великобритания, Ирландия, Польша, Украина и Турция. Причины этого были разными: Польша и весьма полонизированная Украина (как вы помните, ее восточная и южная части отошли России в период первой экспансии), а также Турция считали себя — и действительно были! — многовековыми врагами России, и для них (во всяком случае, для их национальных элит) смерть была предпочтительнее капитуляции. К тому же русскую армию никто не видел в сухопутной войне со времен афганской и чеченской войн, не самых успешных для России — это создавало иллюзии, что русским просто повезло. Да, они изобрели стратегический щит, но в обычной войне, тем более с готовым умереть за свою родину противником, они обязательно обделаются. Англия же никогда за всю свою государственную историю не вела войн на своей территории, ни Наполеон, ни Гитлер не смогли ее захватить; поэтому ощущение того, что они в своей стране как в неприступной крепости, вошло у англичан в плоть и кровь.
Комментируя отказ этих стран подписать капитуляцию, российский министр иностранных дел сказал: «Конечно, имея в Варшаве улицу Дудаева, в Киеве площадь Дудаева, а в Львове проспект Басаева (это были видные деятели чеченского сепаратизма, смертельные враги России), Польша и Украина понимают, что пощады им не будет. Что же, пятьсот лет мы враждуем, пора ставить точку. И с турками мы враждуем столько же, мы не забыли, кто помогал еще крымскому ханству совершать набеги на Москву и Русь. И англичане гадили нам не покладая рук, еще когда не только не существовало США, но и первые поселения в Америке не возникли. Так что хорошо, что все так получается, хорошо, что они готовы пролить свою кровь, лишь бы не быть под нами — и негоже нам бояться пролить свою». А крупная российская газета опубликовала интервью духовника Гавриила, в котором он рассказал, что, еще только принимая решение баллотироваться в президенты в 2012 году, Гавриил дал обет воздвигнуть православный крест над Святой Софией.
Так начались войны экспансии, первой из которых была русско-польско-украинская. Она началась 18 августа 2019 года наступлением русских войск одновременно по четырем направлениям: на Варшаву из Гродно, на Ровно—Львов из Могилева и на Киев из Днепропетровска и из Курска. По всем направлениям наступление велось высокомобильными частями чисто атакующим порядком: впереди шли танковые бригады при поддержке боевых вертолетов, за ними основные силы на скоростных транспортерах, а сзади дивизионы самоходных тяжелых орудий и минометов, которые создавали огневой вал в 40–50 километрах впереди себя, то есть в 15–20 километрах впереди танков. При соприкосновении с серьезными силами противника вперед выходили рати — основная ударная мощь российских сухопутных сил — и рассредоточивались для нанесения удара (подробнее о тактике Российской армии см. главу «Армия»). Одновременно 20 августа был высажен двенадцатитысячный морской десант в Гданьске, а части немецкого бундесвера начали наступление на Польшу с запада. Во втором эшелоне, с отставанием на несколько дней, шли немногочисленные гарнизонные силы, а также полицейские подразделения. До их подхода никакой закон на захваченных территориях не действовал, да и после действовал только русский «закон войны». По нему правоохранительные органы защищают русских от местных жителей, иногда — одних местных жителей от других, но никак не местных жителей от русских опричников. Польско-украинские силы были буквально раздавлены, к тому же перед русскими войсками была поставлена задача уничтожить максимальное количество живой силы, зданий и сооружений. В результате к 5 октября — это дата окончания русско-польско-украинской войны — было убито более 600 тысяч человек, из них более двух третей — гражданское население, потери же русских составили не более 11 тысяч. Такие древние города, как Варшава и Краков, и многие другие были сильно разрушены, а Львов буквально стерт с лица земли, причем, судя по всему, вполне сознательно. Немцы, которые, как выяснилось, несмотря на евросоюзовскую риторику последних двадцати пяти лет, также весьма не любили поляков (которых они считали повинными в отторжении от Германии ее исконных земель), предложили России взять на себя функцию оккупации и администрирования на территории Польши и Украины; Россия согласилась и выразила свое удовлетворение. Это удивительно, дорогие соотечественники, какие кульбиты выделывает порой история: поляки и украинцы во время Второй мировой войны стонали под игом немецких гарнизонов, от которых их освободили русские. И вместо того, чтобы быть им благодарными, они делали все, что было в их силах, чтобы унизить и уничтожить русских, а под европейцев, включая немцев, лечь добровольно, — и как результат получили обратно немецкие гарнизоны, но уже с благословения русских.
16 ноября началась русско-турецкая война; она изначально развивалась по-другому, была гораздо более затяжной и упорной. В отличие от русско-турецкой войны XIX века русские не стали перебрасывать войска в Болгарию и Грецию и атаковать Турцию с запада — они предпочли вторжение с востока. Танки использовались ограниченно из-за гористого рельефа, наступление через грузинско-турецкую и армянско-турецкую границы сразу начали рати основных сил в пешем порядке; первая крупная битва произошла за город Карс и продолжалась 18 дней. Следующим, главным рубежом обороны турецкой армии был город Эрзерум, где русские войска застряли на два с половиной месяца; это была самая большая битва русско-турецкой войны и вообще войн экспансии, общие потери сторон там составили 160 тысяч человек. В это время, в конце декабря, после завершения боев в Хорватии и Боснии, европейскую часть Турции атаковала с запада сербская армия и, захватив ее, форсировала Дарданеллы, после чего начала продвижение в глубь страны. На Стамбул, обороняемый 80-тысячной группировкой, сербы нападать не стали, а вместо этого развили наступление в направлении Измир–Анталья–Газиантеп с целью отрезать туркам выход к средиземноморскому побережью и сирийской границе. Ожесточенные бои продолжались полгода, до середины апреля 2020 года, когда пала Анкара, взятая в клещи с двух сторон — прорвавшимися от Эрзерума основными русскими войсками и 30-тысячным русским морским десантом, высаженным в феврале под городом Самсун и развившим наступление на столицу (им командовал Борис Фетисов, который для этого в конце октября оставил пост командующего оккупационным корпусом в Америке).
После падения Анкары турецкое командование довело до сведения российской стороны, что Турция готова капитулировать, если условия будут те же, что и для стран, сдавшихся без войны, а также если оккупацию будут осуществлять не сербы — а иначе турки будут драться до последнего солдата. Михаил Величко, главный воевода турецкого воинства русских войск (то есть командующий турецким фронтом) и в будущем начальник Имперского военного управления (то есть министр обороны), а потом император Михаил III (2030–2040), ответил, что русские опричники не боятся воевать до последнего солдата — это то, ради чего они существуют. Но они умеют ценить мужество врага, воздают должное туркам и готовы пойти им навстречу еще дальше, чем те просят. «Турецкие солдаты и офицеры не щадили себя, — сказал Величко, — и не их вина, что русские оказались сильнее. Мы шли к этому много лет, и с нами Бог. Негоже, чтобы эта самоотверженность принесла такие же плоды, как трусость тех, кто предпочел сразу сдаться; поэтому не только не будет в Турции действовать «закон войны», а турки получат вид на жительство с отсчетом натурализации, но и единоразового налога на турок не будет. А сербов мы и не собирались использовать для оккупации, этим займутся немцы под командованием русских». Это неожиданное решение сильно способствовало нормализации отношения рядовых турецких жителей к России, и в дальнейшем конфликтов с русскими у турок не было — возможно, также и потому, что неприязни на бытовом уровне у русских к туркам не было (как и наоборот), совсем не так, как к европейцам. По сию пору многие турки идут в русские опричники, при этом крестятся (это требование закона, см. главу «Сословная структура»), а основная часть из них вообще при этом становится русскими через процедуру породнения (см. главу «Национальная самоидентификация»). Те же, кто хочет в опричники, но не готов отказаться от своих тюркских национальных корней, обычно записываются в татары, поскольку этот народ, близкий туркам этнически и по языку, имеет статус союзнического. Всего в турецкой войне погибло 82 тысячи русских и 180 тысяч турок.
