Контрабандисты не раз предпринимали попытки приручить эфов в качестве милых домашних питомцев, отлавливая одиноких зверушек на окраине деревьев-лесов. Если после этого человеку удавалось быстро убраться на достаточное расстояние, какое-то время пушистик жил в клетке, отказываясь от любой еды.
Потом умирал, и никакие ухищрения не могли это изменить. А обратиться к изменяющим означало моментально отдать себя в руки правосудия.
Если же ловец оказывался нерасторопным, что случалось гораздо чаще, о нем больше никто и никогда не слышал. Природная магия эфов была совершенно особенной, и расспрашивать о ней было бесполезно. Казалось, лишенные разума растения оной ненадолго обретали, помогая своим подопечным в трудные минуты.
В отличие от юрких, живущих в воздухе эфов, вторая малая раса предпочитала прятаться глубоко под землей. По ним произошедшее полтора тысячелетия назад Пробуждение ударило сильнее всего. Наверное, потому, что номы посмели сопротивляться.
Мужчины остались мужчинами. А женщины перестали рожать. Все, за исключением одной-единственной на целое крупное поселение, принявшейся производить на свет детенышей одного за другим со скоростью в десятки раз большей, нежели предусмотрено природой. Чтобы обеспечить ее безопасность, номы ушли с поверхности и принялись выгрызать защищенные города в толщах гор. Редко, практически никогда, королева давала жизнь еще одной девочке, называемой принцессой, и подземный народ мог основать новый город. Когда срок жизни матки подходил к концу, такой ребенок становился последним рожденным. Если же королева погибала не в срок, вся надежда была лишь на соседей.
Номы ненавидели, когда их сравнивали с муравьями. Но название прочно закрепилось в обиходе, и подземные города иначе, чем муравейниками, никто не называл.
Коренастые мужчины отличались редким бесстрашием и удивительными способностями в технике. Полуслепые глаза, давным-давно отвыкшие от дневного света, были плохими помощниками во внешних конфликтах, и номы быстро нашли решение. Они создали боевых големов, и даже надежно отключенный исполин, застывший в глубине стеклянной витрины, вызывал у Аори оторопь и желание оказаться где-нибудь подальше.
Самыми непонятными девушке показались майды. Внешность была сопоставима с человеческой, не считая украшавших лицо дыхательных щелей, но они обладали особенными крыльями-плавниками, позволяющими выпрыгивать из воды, летать и нападать на корабли. Причем нападать не с целью грабежа.
Майды питались кровью живых существ и, если бы не очередная шутка эволюции, вполне могли бы низвести остальные расы до уровня домашнего скота.
Огромное море, подарившее майдам жизнь, соленое и глубокое, защищало подводных хищников от губительного действия ультрафиолета. Стоило беспечному майду появиться над водой в дневное время, в его коже начинались взрывные разрушительные процессы, и раны предстояло залечивать долго и упорно. Задолго до Пробуждения таких несчастных разрывали на клочья собственные сородичи, почуявшие аромат крови.
Несколько столетий назад самые крупные поселения майдов возглавили новые лидеры. Патриархи. И, заручившись поддержкой незаметно обретших силу шаманов, они начали диалог с людьми, получив, в итоге, право существовать на равных.
– А где-то есть такая же экспозиция про существ Грани?
Аори потерла висок – перенасыщенная информацией голова гудела и категорически не хотела раскладывать увиденное по полочкам.
– Где-то есть, – хитро подмигнула Сиэ. – Но тебя туда не пустят.
– Понятно. В Арканиуме, да?
– Конечно. Пошли, я устала и хочу выпить пару бокалов пива. И тебя угощу.
– Зачем? – вяло удивилась девушка. – Я и сама его купить могу. Только странно, что пиво продают в музее.
– Кто-то говорил про музей? – рассмеялась Сиэсса, направляясь к лестнице.
Тяжелые каменные ступени никак не отреагировали на изменяющую, враз пересчитавшую их своими сапожками. А вот Аори предпочла бы воспользоваться лифтом, но взамен пришлось осторожно спускаться следом, следя, чтобы не поскользнуться на округлых краях, стертых временем и тысячами ног посетителей.
– Что застряла? – поторопила ее нетерпеливо притопывающая изменяющая.
– Не люблю лестницы, – буркнула девушка в ответ и ускорила спуск, не отрывая ладони от широкого гладкого поручня.
Мотор вновь мягко заурчал, отправляя яркого зверя на улицы Астрали. Дневное солнце подрастеряло свой жар, но взамен принялось бить лучами прямо в глаза, специально для этого опустившись поближе к горизонту.
– Куда мы едем?
– В один прекрасный старый паб. Или ты знаешь другие места со вкусным пивом?
– Нет, конечно. Я вообще отсталая.
– Вредная ты, а не отсталая, – вздохнула Сиэ, и машина вильнула чуть резче обычного.
Паб носил многообещающее название «У трех демонов». Согласно прижившейся городской легенде, предлагаемые крепкие напитки удовлетворяли даже существ с Грани.
Не останавливаясь, Сиэсса прошла мимо распорядителя, приветственно помахав ему рукой, и, окинув зал беглым взглядом, направилась к стоящему в отдельном эркере столу. Высокое окно, безапелляционно отражающее лучи закатного солнца, было укрыто тяжелыми бархатными шторами темно-синего, почти черного цвета.
Снаружи по оживленной улице сновали люди, но односторонне прозрачное стекло давала возможность наблюдать за ними совершенно незаметно. Очень многие притормаживали у оставленного на стоянке красного автомобиля, но восхищенное разглядывание длилось ровно до того момента, как зеваки замечали состоящую из двух ромбов эмблему.
– Госпожа Скверрти?
Официант вырос рядом совершенно незаметно, стоило Сиэ опуститься на прикрепленный к стене одноместный диванчик. На Аори, незаметно устроившуюся напротив женщины, он старательно не обращал внимания.
– Два бокала светлого, для начала. Все остальное – как обычно.
Почтительно кивнув, официант мигом испарился.
– Часто здесь бываешь?
– Регулярно, – хмыкнула Сиэ, вытягивая длинные ноги по бокам от стола. – Любимые места нельзя навещать постоянно. Они приедаются, и каждый новый раз доставляет все меньше удовольствия.
– Но ты приходишь с другими изменяющими? – не унималась Аори.
– Когда как. Бывает, что и сама. Для меня существует не так уж много мест, в которых можно наслаждаться проходящим временем в одиночестве.
– Тебя многие знают?
– Почему? Нет. Просто не везде бывает хорошо. Порой сидишь и думаешь – ну вот что я тут делаю? В голову не приходят никакие мысли, и просто бездумно отсчитываешь секунду за секундой, злясь за это на саму себя. Данная опция доступна и в компании.
