Хотел сказать, но не успел. Горский рассказал, почему у него испортилось настроение. Причина была серьезная, она касалась Кротова-2, но не прямо, а косвенно. Можно было заранее предсказать, что рано или поздно случится что-то подобное. Но есть вещи, которые предсказывать неохота, Горский надеялся, что пронесет. Но не пронесло.
Начиналось, как в дурном анекдоте.
Фирма производитель внешнего носителя произвела тестирование программного обеспечения и обнаружила, что несколько важных для функционирования сознания мысликов программ — пиратские копии и не имеют официальных лицензий.
Началась маята. Представители фирмы изготовителя потребовали незамедлительно прекратить использование незаконного продукта. Горский признал свою ошибку и подчинился бы, но он не знал, как это сделать технически. Он обратился в лабораторию копирования сознания. Но программисты объяснили, что лицензионные продукты не способны выполнять ряд функций, необходимых для практической работы с сознанием, так что без пиратских программ обойтись нельзя. Оказывается, в лицензионных программах многие необходимые возможности просто запрещены. Лабораторные умельцы, естественно, сумели обойти системные ловушки, но это было незаконно. Как обойти это противоречие никто не знал.
Дело дошло до суда, адвокаты обеих сторон получили отличную возможность проявить свои таланты. Процесс обещал стать бесконечным. И все бы ничего, но на время судебного разбирательства сознание Кротова-2, как и остальных мысликов, было заблокировано. Теперь при попытке включения квантового компьютера перед взором оператора появлялась нелепая ярко-красная заставка с требованием прекратить несанкционированный доступ. Со временем заявители заставку усовершенствовали: она стала мигать самым неприятным образом, издавая при этом жуткий рев. До конца суда Кротов-2 запретил себя включать без острой необходимости. Предложение было, естественно, принято, потому что устраивало абсолютно всех. У Кротова-2 больше не болело сознание, он был избавлен от заставки и рева. Горский продемонстрировал, что подчинился суровому, но законному требованию. Фирма-производитель считала, что добилась выполнения своего главного требования — мыслики не могли больше функционировать. А Зимин получил еще одну отличную возможность бросить опостылевшую работу.
Работы были прекращены. Лаборатория копирования сознания предпочла до поры до времени не возобновлять исследования, разумно опасаясь поражения в суде, тем более, что отключенный Кротов-2 лишился возможности надоедать им своими жалобами.
— Я ухожу, — сказал Зимин.
— Зря. Думал, что у тебя хватит терпения переждать эти дурацкие затруднения, — грустно сказал Горский.
«О чем это он?» — не понял Зимин, но ему хватило ума не вступать в спор. Он представил, как пытается объяснить Горскому, почему потерял интерес к науке, а тот ничего не понимает и попытается его переубедить. Как можно переубедить не убежденного человека? Если бы Зимин сам знал — почему он решил бросить работу в Институте? Это было глупое, импульсивное решение. Что тут можно обсуждать? Прозвучат бессмысленные доводы по поводу бессмысленного решения. Выход был относительно прост, следовало ответить заумно и непонятно.
— Человек слаб! — сказал Зимин и направился к двери, его больше ничего не удерживало в Институте.
— Подожди, — сказал Горский. — Не так быстро.
— Я еще не все сделал?
— Остался сущий пустяк. Институт хочет убедиться в том, что ты не продашь конкурентам материалы, которые могут содержать служебную информацию, касающуюся нашего проекта. Подпишешь бумагу о неразглашении и катись на все четыре стороны.
— Где я должен расписаться?
— Тебя вызовут.
Пришлось подождать в душном коридоре три часа. Наконец, формальности были исполнены, и Зимин стал свободным человеком, до которого никому не было дела. Так он думал, но ошибся. Отправившись в свой последний путь по Институту, от лаборатории до поста вооруженной охраны у выхода, он обнаружил, что его сопровождают два человека: Горский и Марго.
— Ты обязательно вернешься, — сказал Горский.
— Сомневаюсь, — ответил Зимин.
— Я отправляюсь с тобой, — сказала Марго. — Теперь ты мой мужчина.
— Отстань!
— Обязательно, но только тогда, когда это будет мне выгодно.
Наблюдение 2
Справедливые «злюки»
А между тем жизненная энергия в нем
не оскудевала, ее надо было куда-то деть —
и вот он без цели, без надобности бродил
по улицам часами, иногда целыми днями.
Он просто шел туда, куда несли его ноги,
доводя себя до полного изнеможения.
Спасло его то, что его обнаружили..
Джеймс Олдридж
1. Неправильная мечта
Все люди — разные. Это не хорошо и не плохо — это так. Факт, который следует запомнить. Как какую-нибудь таблицу умножения, чтобы потом не грустить вечерами, пытаясь сообразить, почему близкий человек вдруг ни с того ни с сего смотрит на тебя, как на врага. А то еще и хуже, как на надоедливого и опасного урода. И хорошо, если для этого есть повод. Но когда неприятие возникает без причины, это угнетает. Вот так сидишь с подругой, разгадываешь кроссворд, и вдруг ловишь ее косой взгляд, полный ненависти и отвращения. Неприятное ощущение, честно говоря.
Зимин старался относиться к подобным вещам проще. Он понимал, что постоянные наблюдения за странным поведением людей полезны для его занятий литературой. Наверняка это поможет в дальнейшем точнее раскрывать характер героя, добавлять в текст капельку психологии. Известно, что такие вставки часто используют настоящие писатели для создания колорита и привлечения внимания возможных читателей. Весьма полезный приёмчик. Вот только воспользоваться им Зимин сможет только в том случае, если ему удастся разобраться, как, собственно, он работает. Важно понять, как возникают эмоции. Почему, например, Марго время от времени видит в нем врага? Это довольно сильная эмоция. И для ее возникновения обязательно должны быть разумные причины. Значит, их можно описать словами.
Зимин решил, что разумно было бы воспользоваться случаем и спросить подругу об этом прямо. Пока взгляд Марго не подобрел, и она не забыла причину внезапного гнева. Девичья память, как известно, коротка.
