Небеса были непрозрачны и тяжелы, как ртуть. Они нависали низко-низко, давили на плечи и не давали дышать. Вместе с тем, зрелище этих медленно падающих, больших и серых хлопьев, этой густой дымки, было хмуро-величественным и по-своему красивым, несмотря на весь ужас происходящего.
- Надо идти в дом, - сказала Беатрис, зажимая рот и нос ладошкой.
- Да, - кивнул он. - Ты иди, пожалуй, а я хочу посмотреть на эту красоту.
- Пойдём, прошу тебя! - она метнулась обратно к крыльцу. - Ллойд!
- Да-да, сейчас, я сейчас. Иди, милая, иди.
- Я не пойду без тебя. Я умру вместе с тобой, раз уже тебе так хочется.
- Мне этого совсем не хочется.
Вокруг уже ничего не было видно. Воздух напитался пылью до такой степени, что вдохнуть стало почти невозможно.
Мимо, тяжело дыша и кашляя, просеменила Меган Маклахен.
- В дом! - крикнула она Ллойду и тут же закашлялась, сложилась в три погибели.
Беатрис тоже подкашливала. У Ллойда и у самого всё внутри щекотало, першило и драло. Не выдержав, он бросил метлу, повернулся и взбежал на крыльцо. Вслед за Беатрис вошёл в гостиную и сразу, как и она, согнулся в мучительном приступе кашля — влажный воздух комнаты раздирал иссушённые колючим пеплом бронхи.
У человека нет модели взаимоотношений с ядерной бомбой, - думал он потом, стряхивая и выколачивая из пиджака пыль и пепел. - У кота — с машиной, у человека — с ядерной бомбой. Человек смутно чувствует исходящую от бомбы опасность, он даже знает о ней и знает даже теорию правильного поведения после того, как умудрился уцелеть в атомной бомбардировке. И при этом, однако, он совершенный кот на дороге, перед надвигающимся на него автомобилем — так же беспомощен, растерян и нежизнеспособен.
- Кошмар! - воскликнула Беатрис, откашлявшись.
- Но как это красиво! - восторженно произнёс Ллойд. - Какая величественная была картина. И страшная одновременно.
- Ужасная картина! Это смерть.
- Смерть тоже может быть прекрасной, - пожал плечами он.
Нет, на самом деле Ллойд конечно так не думал. Но ему нравилось выглядеть мудрым, много повидавшим и слегка циничным.
Из коридора появилась бледная Меган. Она суетливо просеменила обратно к двери на улицу. За ней явился Пирс Маклахен. У Ллойда в животе образовалась щипучая пустота, к горлу подкатила тошнота.
- А вы что, уже всё сделали? - вопросил хозяин.
- Там невозможно находиться, - ответила Беатрис, не глядя в это каменное ненавистное лицо. - С неба падает пепел. Столько пепла, что нечем дышать и ничего не видно.
Меган Маклахен выжидательно замерла у двери. Она надеялась, наверное, что Ллойд и Беатрис убедят сейчас хозяина, что ей не стоит выходить на улицу.
- И что? - нахмурил брови Пирс Маклахен. - Наверное, думаете, что теперь будете сидеть на диване и обжиматься? Чёрта с два! Работёнка для вас найдётся, не думайте. - И, повернувшись к Меган: - Ну, чего присохла к двери, чёртова дура? Пшла на кухню!
Меган облегчённо вздохнула и поторопилась исчезнуть в коридоре, пока её царь и бог не передумал не посылать её в эту адскую пелену, на верную смерть.
В дверях с ней едва не столкнулся возбуждённый Липси. В лице его не читалось страха, но лишь радостное удивление.
- Вы видели?! - вскричал он, показывая на окно. - Вы видели, что творится на улице?! Какая красота!
- Да уж, красота... - отозвалась Беатрис. - Попробовали бы вы дышать этой красотой.
- Особенно над морем красиво, - поддержал Липси Ллойд. - Сначала водная гладь, гладь, а потом — стена. И падающие на море небеса. Почему я не поэт!
- Ай, что делается! - вслед за Липси в гостиную ступила Джайя. За её спиной показалось любопытное лицо Меган. - Пепел гнева божьего падает на нас с неба. Ай мэ!
Ллойд заметил, с какой неприязнью и даже ненавистью взглянул на цыганку Пирс Маклахен.
- Только попробуй каркать здесь! - прорычал хозяин. И кивнул на Ллойда и Беатрис: - Этим много не надо, чтобы с ума сойти. Тем паче один-то уже сошёл, дальше некуда.
Беатрис поджала губы, взяла Ллойда под руку, поглядывая на хозяина с нескрываемым отвращением.
- А и правда, давайте не будем сгущать краски! - жизнерадостно воскликнул Липси.
- Какие уж там краски, - возразила Беатрис. - Всё серо.
- Ох! - вздохнула Меган, которая тихонько прокралась обратно в гостиную вслед за Джайей и присела на краешек стула у дальней стены. - Ох!.. Умру я скоро... Что-то плохо мне совсем.
- Я вот тебе умру! - прикрикнул на неё Пирс Маклахен.
- Мы все умрём, - подтвердил Ллойд.
- Но ты сдохнешь первым, сморчок, - оскалился на него хозяин, - если будешь молотить языком почём зря.
- Сердце дрожит, - простонала Меган. - Вот-вот оторвётся.
- Ну ты! - Пирс Маклахен погрозил ей пальцем. - Ты мне это брось! Я тебе где сказал быть? Тебе ещё ужин готовить этим.
Он обвёл презрительным взглядом собравшихся.
- Я приготовлю, - вызвалась Джайя. - А ты, Меган, пойди приляг, моя золотая, полежи.
- И не надейся! - прищурился Маклахен. - Никто тебя к кухне не допустит. Ты ведь хочешь подсыпать чего-нибудь в еду, признайся. Отравить меня хочешь? Только ничего у тебя не выйдет, черномазая! - И он повернулся к Меган: - Эй, а ну хватит придуриваться, чёртова баба!
Ллойд заметил, как Джайя, пока Маклахен не видит, осенила его крестным знамением, нашёптывая что-то себе под нос.
Ллойд тоже относился к цыганам с недоверием. Он не особо любил это шумное племя, с которым сталкивался несколько раз на рынках да на просёлочных дорогах. Они были громкоголосы, неприятно приставучи и нахальны. Они были слишком уверены в себе. Ллойд, для которого отказать в просьбе человеку, даже совершенно незнакомому, было непосильной задачей, с глупой улыбкой на лице раздавал им последние деньги, бормоча только: «У меня совсем не много денег... Позвольте, но вы же оставите меня без гроша... Не лезь в кошелёк, мальчик, пожалуйста!.. Ну вот, осталась только мелочь...» и беспомощно разводил руками.
Кроме того, Ллойд охотно верил во все басни, которые рассказывались об этом народе. Он нисколько не сомневался в природной преступности их натур, врождённой тяге к обману, воровству и непринуждённому убийству. Поэтому, когда хозяин намекнул на скрытые цели Джайи, Ллойд, который питал к старой цыганке смутную неприязнь, нисколько не сомневался в обоснованности хозяйских подозрений.
- Ужин могу приготовить я, - улыбаясь, произнёс между тем Липси. - Было дело как-то, целый месяц готовил себе сам, когда жена уезжала к матушке. И весьма неплохо ел, доложу я вам. Это, правда, было давно, но... Особенно здорово, знаете ли, получались у меня сосиски в омлете и тосты с...
- Заткнись! - небрежно оборвал его Пирс Маклахен.
Липси неопределённо посмотрел на него; беглая улыбка медленно сползла с его губ.
