Молодой человек, укутанный в шарф по самые очки, поправил рюкзак, и, волоча ноги, побрел, куда глаза глядят. Спустя какое-то время он увидел вывеску «Поликлиника». Подошел ближе, на дверной вывеске было написано «Городская поликлиника № 9 Октябрьского района». Павел толкнул дверь, она оказалась незапертой. Он вошел в здание, в вестибюле никого не оказалось. Он прошелся дальше по коридору. Навстречу ему с ведром и шваброй вышла женщина в темно-зеленом халате.
— Тебе чего? Поликлиника уже не работает.
— Я заболел. Мне бы к врачу.
— Я говорю, нет тут никого, рабочий день уже закончился.
— А куда мне можно обратиться? — спросил Павел и раскашлялся.
— Да, милок, тебе на самом деле нужно к врачу. Значит так.
Женщина подробно рассказала Павлу, как добраться до стационара. Это было не далеко. Районная больница имела терапевтическое отделение, где Павлу могли оказать помощь.
Из последних сил, задыхаясь от кашля, Павел кое-как добрался до санпропускника больницы. В приемном отделении никого не было. Ни персонала, не больных. Он плюхнулся на кушетку, снял шапку, шарф и расстегнул куртку. Спустя пару минут, видимо, услышав кашель, показалась медсестра.
— Добрый вечер.
— Здравствуйте, девушка. Я заболел, мне нужен врач.
— Что вас беспокоит? — спросила медсестра и подошла к своему рабочему столу.
— Кашель сильный… озноб… наверное, температура…
— Держите градусник, доктор сейчас подойдет, — произнесла медсестра, взяла какие-то бумаги со стола и снова убежала.
Павел закрыл глаза и прислонился к стене. Он, видимо, задремал и очнулся от того, что кто-то трогал его за рукав. Перед ним стоял мужчина в белом халате, с седой шевелюрой и добрыми усталыми глазами. Он что-то говорил. Смысл слов до Павла не доходил. Паша мотнул головой, извинился, и попросил повторить.
— Я спрашиваю, как ваше имя?
— Павел. Вы доктор? Я вас очень прошу, выпишите мне какие-нибудь лекарства от кашля. Мне нужно выздороветь!
— Дайте мне градусник. Сейчас я вас осмотрю, а там видно будет. Снимайте верхнюю одежду и пойдемте со мной.
Павел снял куртку и проследовал за врачом. Рюкзак он взял с собой. Они прошли в соседнюю комнату, где врач сделал осмотр Павла.
— Вынужден вас огорчить, молодой человек, — произнес врач, пряча фонендоскоп, — у вас пневмония.
— Это что, воспаление легких?
— Да, причем двухстороннее и запущенное.
— Вы можете выписать мне лекарства?
Доктор внимательно посмотрел на Павла.
— Молодой человек, вам следует лечь в стационар.
— Но, доктор…
— Иначе, для вас это может плохо кончиться.
— Доктор, поверьте, мне нельзя ложиться в больницу!
— Я не понимаю вас. С этим не шутят. Если не получить соответствующего лечения, вы можете умереть!
Павел был в полной растерянности. Как же так? Ему нельзя болеть! Ему нужно в Москву!
— Сейчас подойдет медсестра, оформит вас.
— Я не местный и у меня нет паспорта, — тихо произнес Павел с понурившей головой, — паспорт у меня украли в Новосибирске неделю назад. А сам я еду в Москву, куда мне очень нужно попасть.
Доктор молчал, и, казалось, о чем-то думал.
— Я вас оформлю неофициально. Дело в том, что у вас время уже идет на часы. Вас срочно нужно лечить! А отсутствие паспорта… Это не повод, чтобы дать вам умереть.
У Павла на глаза накатились слезы.
— Спасибо доктор! — произнес Павел и полез в рюкзак, — я вас отблагодарю!
— Не надо. Ничего мне не нужно, — решительно возразил врач.
В комнату вошла медсестра.
— Маша, оформи молодого человека в отделение. Это мой племянник, так что, оформляй без лишних формальностей. Поняла?
— Поняла, Владимир Иванович, все сделаю.
Врач ушел, а медсестра Маша села за стол, достала бланки и начала заполнять.
— Фамилия?
— Моя?
— Ну да, ваша. Вы же племянник?
— А как фамилия Владимира Ивановича?
— Носов.
— И моя фамилия Носов. Павел Николаевич Носов.
Медсестра посмотрела на Павла и улыбнулась.
— Повезло тебе, что попал на дежурство Владимира Ивановича, он замечательный человек.
— Я это заметил.
Медсестра продолжала что-то писать и больше не задавала вопросов.
— Вот тебе направление, на четвертый этаж, на лифте. Все, Павел Николаевич Носов, можете идти. Лифт по коридору направо. Выздоравливайте.
Следующие три дня Павел смутно помнил. Капельницы, инъекции, таблетки, анализы… Лишь к четвертому дню лихорадка и высокая температура попустили, пелена с глаз спала, и в голове более-менее прояснилось.
Было утро. Павел лежал на чистой постели, в теплой палате. На нем была не новая, но свежая и опрятная пижама. Светлые стены и побеленный потолок, керамическая раковина в углу комнаты, шкаф-купе для вещей. Небогато, просто, но комфортно и уютно как для больничной палаты.
Павел обратил внимание, что в комнате находилось, кроме него, еще двое, хотя палата была рассчитана на пять человек. Первый — дед, который лежал и читал «Правду». Второй — мужчина средних лет, который периодически вставал с кровати и ходил по комнате, перебрасываясь фразами с соседом. Второй мужчина показался Павлу огромным. Он был в пижамных штанах и в майке. По всей видимости, верхнюю часть больничной одежды на него не смогли подобрать. Громадные плечи, руки, широченная грудь выдавали в нем бывшего культуриста. Сейчас все его накаченные чресла благополучно заплыли жиром, и это скопище мяса и сала выглядело отвратительно. Жирный живот чинно покачивался, когда «человек-свинья», как назвал его Павел, прохаживался по комнате. Когда громила поворачивался к деду чтобы что-то сказать, он разворачивал не голову, а все тело. Шея, которая завязла и потерялась в морщинистых слоях жира, по-видимому, была не способна вертеть голову. Сама голова, лысая и тоже морщинистая, казалась до безобразия маленькой и уродливой на фоне огромного туловища. Руки, как положено у качков, не могли свободно находиться вдоль тела и при ходьбе напоминали толстые весла, которыми мужчина рассекал больничный воздух.
— Ну что там, батя, интересного пишут? — голос гиганта оказался гнусавым, речь медленной и невыразительной.
Дед пошелестел газетой, вздохнул, посмотрел поверх очков на мужчину и снова уткнулся в газету.
— Все тоже, мы впереди планеты всей, только некому оценить наше превосходство.
— Батя, я уже понял, что ты умный, профессор, блин. Ты по-русски понятно можешь говорить?
— Если коротко, то все отлично, правильной дорогой движемся.
— А конкретнее?
— А что, тебя, Олежка, конкретно интересует? Вот огромный памятник нашему президенту, еще при жизни, устанавливают. Я тебе дам газету, сам почитаешь.
