убил?
– Эй дикарь! – встал здоровенный бугай из-за стола, рассмотрев отсутствие в моих руках какого-либо оружия. – Зачем тебе это? Ты ничего не понимаешь, как ты вообще нас нашёл?
– Я не дикарь, учитывая что нашёл Вас, мой долг обязывает отомстить за жену. Если вы думаете что теперь Вам удастся со мной договориться, то дикари это Вы.
– Как ты разговариваешь?! – разозлился Бугай и сделал пару шагов в мою сторону, я прыгнул на встречу и с легкой силой ударил в солнечное сплетение, лёгкие сердце и желудок разорвались, рот наполнился кровью и он упал на спину.
– Постой! – понял руки вверх босс строителей города. – С чего ты взял, что это мы убили твою жену? Это мог быть кто угодно!
– Твоя ошибка равнять всех аборигенов под одну гребёнку. Да наше развитие отстаёт, но с чего ты взял что я типичный абориген? Следы говорят о том, что Вы приехали на гусеничной машине после того, как купили соседнее племя, сходили к нам на концерт втроём, вернувшись послали своих бойцов вот в таких охотничьих ботинках, которые из засады наблюдали за нашими жителями и удостоверившись что Амелия одна, убили и вырезали статуэтку, уехали под покровом ночи. Нужно было убить нас всех, если уж так дорога Вам наша земля для строительства.
– Да, ты нетипичный абориген. Но может мы договоримся? Ты один, а у нас у каждого рядом лежит заряженное оружие. Ну и убьёшь ты двоих, ну четверых, кто-нибудь всё равно тебя пристрелит.
– Как же ты так решил уравнение, где ни одного известного нет? Я убью Вас всех, и только двое, ну четверо из Вас, успеют дотронуться до оружия.
– Убейте его! – приказал главный и каждый начал своё продуманное заранее движение, которые как минимум занимали по три секунды. За эти три секунды удалось произвести шесть точных выстрелов в прыжке, к скоплению тройки остальных, находящихся подальше от своих стволов, и их головы разлетелись как арбузы пролетающие мимо самурая без мечей. Дальше я смыл мозги с рук в тазике для мытья фруктов. Осмотрел мебель на наличие украденной статуэтки и покинул мёртвый офис. Вернулся бегом в такси, где девчонки по каплям на одежде поняли – месть свершилась, и обняли меня с двух сторон.
– А можно заменить твою Амелию? – робко спросила Альби.
– Честный жест, после твоего гостеприимства. Они могут вернуться и убить нас всех.
– Ты же знаешь моё отношение к смерти. Тем более день в роли королевы, заменит десятки лет бесполезного существования в этом надоевшем танцующем городе.
– А петь ты умеешь?
– Я пою лучше всех, вот послушай! – запела Альби весёлую песенку.
– Тебе нравится? – спросил я у Ундины на языке племени. – Ты хочешь её взять с собой, чтобы она пела.
– Но если кто-нибудь узнает что она с нами сделала, в частности со мной…
– Никто не узнает, обещаю. – подал я жест что все мы будем мертвы уже до того, как Альби хоть немного будет понимать язык.
– Я тебе верю вождь. Она подходит не совсем, но после такой трагедии её примут.
– О чём вы разговариваете? – не стерпела Альби.
– Я спрашивал у неё мнение, она говорит потрясающе.
– Она говорила гораздо больше. – развеселилась невеста. – То есть ответ да?
– Да, ответ да!
– Мы прибыли в деревню втроём, в качестве доказательства общения предоставили запятнаную одежду. Сыграли самую быструю во вселенной свадьбу, где мы сели на землю украшенную цветами, а жители деревень взявшись за руки, образовали вокруг нас несколько кругов, в зависимости от социального статуса. Так покрутились несколько кругов, запевая одну из простейших песен Амелии. После состоялся концерт новой певицы. Я дал ей самые первые стихи звучавшие на этом холме, выключил музыку и свет. Альби спела очень похоже, конечно были помарки, не попадания, но она уверила что это временно. Прозвучало традиционное – «Вау» и моя новая жена установила в дерево свою статуэтку из шкатулки с косметикой. Всё вернулось в прежнее состояние, боль племени стихала. А в следующую ночь, сразу после концерта, воспользовавшись абсолютным присутствием жителей, весь концертный склон холма просто расстреляли и забросали гранатами. Я бы мог спасти своё племя, но такие методы не остановились бы никогда, строительство городов настолько толстая золотая жила, что бросать её никто и никогда не соберётся.
– Они знают что мы их слушаем и смотрим. – нарушила Ольга тишину, повисшую после очередной истории. – Так безупречно быть не может, они даже не напрягаются.
– С чего ты так думаешь? – спросил муж. – Нам нужны конкретные доказательства.
– Конкретных нет, но совокупность косвенных – засмеялись одновременно с невестами, находясь далеко, установили связь зайдя в спальню, то есть спальню объекта номер один, затонировали как-то окна, съели таблетки перед употреблением перенесённого нами спиртного, при том, что они не говорят о таблетках, и в тоже время постоянно курят, они не употребляют тяжёлые наркотики. Да, всё это можно объяснить! – остановила Ольга сотрудника попытавшегося её перебить. – Шум в спальне после их выхода, деньги, пропажа связи и родственников, и если это так глупо, то исключить такой вариант ещё глупее. И цели здесь не они, цели здесь мы. Подготовьте пожалуйста запасной план отступления.
– Это уже слишком! – возмутился начальник спецназа.
– Я так не считаю. – вступился за свою жену майор. – Инакомыслящих похоже нет смысла увольнять, пока не начнется, никто не поверит. Дорогая, видимо поэтому меня и назначил президент, чтобы я не упускал и такой как у моей жены вариант. Приказываю разместить контрактный полк от этого здания, по трём отступательным направлениям! Карту мне на стол!
– Через час начнет темнеть. – прочитал сезонные данные Толян гортанью. – Может пора уже вооружаться.
– Терпение Толян, ещё целый час есть. История на 30 минут и остальные 30 используем для вооружения. Чтобы попасть в квартиру воспользовавшись их ними современными средствами, им потребуется как раз 30 минут.
– Тогда давай ещё одну. – расслабился Толян.
– Мы еще не закончили со старой. – напомнила Оксана про свой заказ и перешла на обычный голос. – Значит ты в Кате хочешь увидеть Амелию или Альби, не совсем ясно какие у неё должны быть качества кроме пения.
– У нас был свой маленький мирок, в котором мы вместе создавали волшебство – «Вау», это и было нашей общей мечтой, которая сбывалась каждый вечер, даже если наши поклонники были аборигенами, текли от всего блестящего, мирок был наш, мирок был свободным и счастливым. Если Амелия видела меня превратившись в дым, она бы улыбнулась, увидев что её смерть не остановила созданное ей волшебство, что её дар будет жить вечно. И
