Но вопрос отнюдь не идиотский, если вспомнить, что в подконтрольной жизни это первая их встреча.
- Разрешите представиться, Лани. А вас как вас зовут?
- Лея.
- Красивое имя, библейское.
- Тогда лехаим, если это комплимент!
- Хороший тост, Лея. В переводе с иврита лехаим - это к жизни!
Лани поднял рюмку. И чуть смутившись, не доне с ее до рта. Обернулся к стойке:
- Гарик! Девушке тоже "Наполеона".
- Понравилась?
- Не то слово. Ощущение, будто мы чуть ли не муж и жена. Прямо не знаю, что предположить.
- Прозит! - Лея подняла рюмку. - Хватит вам, Казановы! И помните: направляясь в рай, человек нередко ошибается с дорогой.
- Я не ошибусь! - поспешно заметил Лани. - Вот вспомнить бы еще , где мы встречались, и ладушки-лады, Лея. Может, сами напомните?
- На трезвую голову вряд ли вспомним, - девушка выправила кавалера на правильный курс и с легкостью поглотила коньяк.
- Тогда пойдем? Я тут недалеко живу. А дом - сплошное изобилие.
- По части выпивки?
- По всем удобствам.
- Пойдем.
Впечатление от квартиры портил винный перегар. Но это смывалось, как полагал хозяин, плазменным телевизором, настроенным на успокоительную музыку.
Лани совестливо убрал со стола пустые бутылки, оставшиеся с вечеринки, открыл окно. Несколько сконфуженно посмотрел на гостью: что скажет?
- Зато не накурено, - сказала Лея.
В дверь постучали. Посыльный - парнишка лет пятнадцати в очках и сандалиях на босу ногу - вне с в комнату коробку плотного картона с припасами для спонтанного застолья.
- Бармен Гарик просил передать, коньяк за счет заведения!
- Спасибо, малыш. Передай и ему от меня...
- Приглашение на свадьбу?
- А что? - Лани вопросительно посмотрел на девушку. - Передадим?
Лея пожала плечами.
- Кто замуж не идет, того ведут.
- Значит? - посыльный переминался с ноги на ногу. Видно было: игра взрослых в "любишь не любишь" мало его занимала - не футбол. Но делать нечего, необходимо с чем-то вернуться к бармену.
И вернулся с заверением новообращенных жениха и невесты непременно пригласить его на свадьбу.
Тут и телефон зазвонил.
- Слушаю! - Лани поднял трубку. - Слушаю и не понимаю, - сказал, чуть помедлив, спустя полминуты. - Да катись ты, Гарик, со своими предложениями, остряк-самоучка!
Дал отбой. Искоса взглянул на Лею, пряча смешинку в уголках губ.
- Чего это он? - поинтересовалась она.
- Предлагает сходить на распродажу.
- Сейчас?
- Именно! До того, как нырять в кровать.
- Так и сказал. Нырять?
- Он бывший спасатель... на водах.
- А что за распродажа?
- Пеленки, распашонки, ползунки. В магазине для новорожденных.
- Подначка?
- Вот-вот! Хотя не подумай, мужик он хороший, я у него в баре по вечерам посиживаю.
- А я в обеденный перерыв.
- Если бы знал заранее... Расписание поменять недолго.
- Ради меня?
- Ради-ради... и слов не подберу.
Они переплели руки и уже не могли разъединиться, будто склеенные поцелуем. Какая-то неодолимая сила приняла их в объятия и не отпускала.
- Знаешь? - сказал он. - Мне вдруг вспомнилось, что я написал тебе акростих.
- Когда успел?
- Не знаю.
- А что это за зверь такой - акростих?
- Не боись, ручной. Но с причудами. На него надо смотреть сверху вниз.
- А попроще нельзя?
- Ну, это когда первые буквы стихотворения, если смотреть сверху вниз, складываются в имя любимой.
- Обязательно любимой?
- Не дразнись, Лея! Иначе не прочту.
- Слушаю.
- Любовью жизнь с тобой склею.
Ей-ей, поверь, а то робею.
Я навсегда с тобою, Лея.
- Когда сочинил? Мы только-только познакомились.
- Сейчас и сочинил. Но кажется, вечность назад.
- В прошлой жизни, до реинкарнации?
- Брось! Какая реинкарнация? В реальной земной жизни, не в нашей с тобой подконтрольной. Стихи понравились?
- Экспромтом просто уложил в нокаут.
- Подушку подложить под голову?
- Можно и без подушки.
Проснулся от трезвонящего телефона.
- Алло! - спросонья. - Кто это?
- Уже и не признаешь? - послышался знакомый голос Гарика-бармена. - Приготовить столик к завтраку?
- У Леи спрошу.
- Но не тяни с заказом. А то девушка сбежит.
- Не строй прогнозы с дурацкими намеками.
- Это не дурацкие. Сейчас тут у нас, особенно под рюмку, такое поветрие, после этого старика... рвануть в неподконтрольную жизнь.
- Какого старика?
- Не притворяйся, что не в курсе. Весь наш кабак на ушах стоит. И каждый второй посетитель норовит сбежать в Настоящее.
- От уплаты за счет? Или на свою погибель?
- А что, если она героическая? К тому же, кто знает про погибель? Во снах видится жизнь, а не смерть. Лее, во всяком случае...
- А подробнее?
- Подробнее у нее и расспросишь, если не сбежала.
Сердце тут и дрогнуло. А где и впрямь Лея?
Засыпал - была. Проснулся - и?
Наверное, кощунственно прозвучит, но журчание воды в душевой, означающее присутствие Леи в его жизни, одаривало ощущением счастья. Не мимолетной радости, а именно счастья. И представлялось: это счастье уже не обманет, не взорвется в секунду, как самопальная бомба, не усеет окровавленными осколками последующие годы.
Лея, обернутая до колен в махровое полотенце, выглянула в проеме двери:
- Как я тебе?
- Главное, что ты со мной!
- Признание в любви?
- Мне без тебя теперь никак! - вырвалось у Лани.
Лея присела на кромку кровати, пригрела ладонь на его лбу.
-Температура?
- Жизнь!
- Только не говори мне, что я твоя первая и единственная!
- Ты не поймешь, Лея!
Лани приподнялся на подушке, губами коснулся женской руки.
- Чего ты? - смутилась девушка.
- Сам не понимаю. Все это время я сторонился каких-либо знакомств. А с тобой... С тобой что-то у меня невероятное. Будто ты и я одно целое. Неразрывное. На века.
- Ага! Надо полагать, вечная жизнь до тебя дозвалась.
- Без иронии, Лея. Я ведь сказал, сам не понимаю.
- А кто?
- Может, Он? Говорят, браки заключаются на небесах.
- Опять реинкарнация?
- Я не о реинкарнации. Я о том, что кто-то на небесах о нас думает.
- Главное, пусть о нас думает хорошо.
- Согласен. Иди ко мне, и чтобы нам не разлучаться.
- Амен!
