Ознакомительная версия.
– Опа, – сказал Витька.
– Я спущусь и его вытащу, – сразу предложил Тимур.
– А если он тебя цапнет? – Игорь присел на корточки. – Просто с перепугу. Он же дикий. А тебе потом уколы от бешенства.
– Что ты предлагаешь?
– Во-первых, у нас где-то были остатки колбасы позавчерашней. Он поест и подобреет. Во-вторых… у Антоши в багажнике лестницы, конечно, нет?
* * *
– А еще чего вам? Лестница, лебедка, бетономешалка… У меня тут не строительный заводик!
Пес ловил куски колбасы на лету. Он был очень голоден. Наверняка сидел здесь уже несколько дней.
– И как этот дурень туда свалился?
– Все мы бываем дурнями, – философски изрек Игорь. – Если спустить туда толстую ветку…
– Это собака, а не белка! По вертикальному стволу не полезет. По идее, если обвязать его под мышками веревкой…
– И кто будет обвязывать?
– Хлопцы, – сказал Витька. – Это не болонка. Это серьезный собачий мужик. Он выйдет сам, ему просто надо организовать еще одну ступеньку. Взять доску, привесить, как качели, на две веревки… Веревка-то у тебя найдется, Антон?
* * *
Операция по спасению пса заняла полчаса, никак не меньше. Животное проявило прямо-таки академическую сообразительность – при виде старой покрышки, спустившейся сверху на веревках, пес моментально сориентировался, доскочил до новой опоры, подтянулся, прыгнул, упал животом на край ямы и через секунду уже несся прочь, не оглядываясь на спасителей и не собираясь благодарить. Энергию ему давала любительская колбаса, позавчерашняя, но еще вполне пригодная.
Все четверо пришли в удивительно благодушное состояние. Игорь помог Антоше свернуть трос; посмеиваясь, потягиваясь, отряхивая ладони, вернулись к машине. Солнце поднялось еще выше, птицы пели над дорогой, над лесом и над лугом, где таяла, исходя дымком, роса.
– Давай спустимся к речке и искупаемся, – предложил Игорь.
– Там курице по колено, – Витька почесал грудь. – Поехали, ладно.
– Я спать хочу, – Антоша снова забрался на заднее сиденье. – А вы делайте, что хотите.
– Поехали, – согласился Тимур.
– Эх, – признал Игорь. – Надо ехать.
Джип свернул на развилке и покатил от Веселого к Пятичам и дальше согласно карте. Витька смотрел на дорогу. Игорь рядом с ним задремал. Антоша спал как младенец, сопя и шевеля губами. Тимур, сбросив туфли, подтянул колени к животу и задумался о красоте земли – о том, как прекрасны луга, и далекие лесополосы, и кружащие над ними большие птицы, и маленькая церквушка на пригорке, и старое кладбище с покосившимися оградами…
Тут Антоша закричал, да так, что Витька чуть не выпустил руль.
– Ты че, придурок?!
Джип притормозил. Антоша сел, вращая глазами, и видно было, что он не шутит и не притворяется: что-то в его сне было такое, что крик вырвался сам по себе.
– Антон, – Тимур хорошенько тряхнул его за плечи. – Ты чего?
– Ой, блин, – жалобно сказал Антоша. – Отравился я, наверное, их поганым самогоном.
Витька ругнулся и снова начал набирать скорость.
– Мы все их самогон пили, – рассудительно заметил Тимур. – И незачем так орать.
Антошу передернуло. Он потер лицо, обхватил себя за плечи, будто замерзая – хотя в машине было душно:
– Явственный такой кошмар. Как наяву. Будто мы ночью на каком-то старом кладбище, могилы проваленные, крестов нету, а столбики такие…
Тимур и Игорь переглянулись.
– Алкоголик, – нежно сказал Витька. – Ты что, не помнишь, где мы ночью смородину жрали с куста? Где тебя рвало, а Тимурка…
– Ну, перестань, – дернулся Тимур.
Антоша мучительно заморгал:
– Я, это… Помню, как у невесты туфлю украли, а потом – сразу мы кофе пьем на бензоколонке. Такой, понимаете, монтаж…
Он засмеялся, но явно через силу.
– Чего орал-то? – поинтересовался Витька. – Ничего там страшного нет, на этом кладбище. Смородина вкусная.
Антоша перестал смеяться.
– Ну… там еще было кое-что… приснилось. И вообще, это моя машина, когда ты пустишь меня за руль?
– Я еще жить хочу, – отрезал Витька.
Они поехали дальше. Антон заново разглядывал измятый, изгвазданный пиджак и штаны с пятнами глины на коленях, охал и тихонько вздыхал. Потом, извернувшись, залез изнутри в багажник и вытащил банку энергетика. Облился на ходу, плюнул, повесил голову. Хмурясь, откинулся на спинку сиденья.
Антон, внук крупного советского чиновника и сын талантливого бизнесмена, знал в совершенстве три языка. Объездил еще в детстве весь мир и был добрейшим, щедрым, безобиднейшим существом – полноватым и сонным флегматиком. Отец обеспечил его рабочим местом – и Антоша работал добросовестно, но звезд с неба не хватал; в нем не было ни капли снобизма. Женился в девятнадцать лет по залету, через год развелся и платил алименты на сына. Когда приходила охота, рисовал отличные комиксы и этим прославился еще в школе; к сожалению, его теперешняя должность не была связана с рисованием и с искусством вообще.
– Будешь еще спать? – спросил Тимур, глядя, как Антоша понуро качает головой в такт каким-то своим мыслям.
– Нет, – тот потряс банкой, слушая, как бесятся внутри остатки энергетика. – У тебя таблеток нет от головы?
– От головы гильотина хорошо помогает.
– Я не против, – Антоша поежился. – Слушай, Тим. Что там было, на кладбище?
– Ничего. Могилы. Смородина.
– А… и все?
– А что еще? Мы сначала не поняли, куда заехали. Думали, пустырь.
– Пустырь, – Антоша молча пошевелил губами. – А… какая там земля?
– В смысле?
– Сухая? Или… мокрая? Твердая или комками?
– А я откуда знаю? Темно, трава по колено, крапива… Ты свой костюм разгляди получше, увидишь, какая земля!
– Ох, – Антоша озабоченно потер виски. – Как башка трещит… Ребята, реально, у них самогон на грибах какой-то. Иначе с какого перепугу мне бы такое мерещилось?
– Да что тебе приснилось, скажи, наконец?!
Антоша долго молчал. Когда все уверились, что он не будет отвечать, тихонько подал голос:
– Мне приснилось, что там земля расседается. Под такой высокой штукой вроде обелиска. Как гнилое мясо. Вот так – агм… ш-шу… Расходится, со скрипом таким или… уханьем. На кладбище.
– В черном-пречерном лесу, – подал голос Игорь. – На черной-пречерной поляне… Отдай мое сердце!
Антоша вздрогнул и выронил банку. Печально заругался, полез подбирать:
– Машину всю залил, костюм изгадил… Еще и башка раскалывается. Ну, съездили на свадебку!
* * *
В восемь пятнадцать они остановились позавтракать в придорожной забегаловке. Витька набрал себе бутербродов с колбасой и моментально сжевал, Игорь и Антоша взяли по пицце и едва откусили по кусочку, а Тимур вообще не стал брать еды – ограничился кофе, который, против ожидания, оказался вполне приличным.
Ознакомительная версия.
