— А где, по-твоему, два парня, только что закончившие постдок и не имеющие кредитной истории, могут раздобыть пятьдесят тысяч евро? — спрашивает Яшар.
— Семья, — выдает Асо. — Его семья. Ваша семья.
— Мехмет Али.
— Кто? — спрашивает Лейла.
— Троюродный брат, — объясняет Яшар. — Он из тех родственников, кто всегда добивается цели.
— Есть договор? — уточняет Лейла.
— Это неофициальное соглашение. По-семейному. Есть опознавательный знак; у кого есть этот знак, у того половина «Джейлан — Бесарани».
— Почему у меня появилось чувство, что нельзя все свести к тому, чтобы сделать Мехмету Али предложение, от которого он не сможет отказаться?
— А никто уже пару месяцев ничего не слышал о Мехмете Али. Он не отвечает на звонки.
— А опознавательный знак?
Яшар разводит руками в беспомощной мольбе.
— Вам нужно забрать его обратно. А то вдруг войдет к вам сюда какой-нибудь хитрый дальний родственник, швырнет бумажку на стол и потребует пятьдесят процентов…
— А это не бумажка. — Асо роется в кармане пиджака и демонстрирует Лейле какой-то предмет на открытой ладони. Это миниатюрный Коран, из тех, что некоторые туристы покупают в качестве сувениров после посещения могил святых. Очень красивый, старая фамильная реликвия. — Мне сказали, что он персидский. В какой-то момент истории его аккуратно разрезали пополам.
Ультралорды Вселенной едят кюфту в киоске «Пророк кебабов» на Левент-плаза напротив башни Озер. Они сидят в порядке стихий за крошечным прилавком и едят безумно вкусные сочные мясные фрикадельки, заткнув салфетки за воротники рубашек. Они под нанокайфом. Сначала они много говорят, без умолку, стрекочут, как пулеметы. На этой стадии делаются ставки, а также вносятся оплаты, например штрафы с камер слежения за превышение скорости. На второй стадии все ведут себя тихо и очень отстраненно. Дистанционное зрение затуманивается, так что стеклянные и денежные башни Левента покачиваются, как тростник. А затем и ближнее зрение начинает смазываться так, что обедающим у «Пророка кебабов» приходится держать тарелки на расстоянии руки, чтобы сфокусироваться на них. За этим следует ужасный провал, если он продлится больше пары минут, то вы спрыгнете с моста или под трамвай. А потом вы снова становитесь собой, а ультралорды Вселенной опять превращаются в обычных людей.
Кемаль с опозданием плюхается на свой барный стул с красной обивкой между Аднаном и Кадиром Инанчем из отдела оценки риска.
— Стихия огня, сражайся на моей стороне! — кричит он. «Пророк кебабов» швыряет кебаб, завернутый в бумагу, на зеркальный прилавок.
— Стихия воздуха, помоги мне! — орет Аднан.
— Стихия воды, ведем войну! — говорит Кадир, он знает, что у него дерьмовая строчка.
— Стихия земли, надели меня властью! — бормочет Огюз.
Драксор, Ультрор, Террак и Гидрор. Они то появлялись, то исчезали во владениях неподалеку от атриума биржи Озер, четыре свежих лица и модных костюма с иголочки. У них много общего. Все они — мужчины, все они — часть группы новобранцев, которые попали на крупнейшую и самую перспективную товарную биржу в один и тот же день, и все четверо безумные фанаты Джимбома. Высокомерная дама, которая вела вводный курс, сводила всех новичков хоть одним глазком взглянуть на райские кущи зала совета директоров: кто знает, может, вы даже проделаете весь путь наверх и тоже будете сидеть за этим столом. Шутник-пофигист с южного берега прокомментировал это так: скорее похоже на Храм судьбы Слейвора. Трое уловили намек на старый детский мультик и тихонько засмеялись. Впоследствии эти четверо отыскали друг друга, и так появились ультралорды Вселенной. Пока что до золотого храма никто из них не добрался, но они планируют финансовый переворот десятилетия.
Ультрор, ультралорд Огня, составил бизнес-план в операционном отделе, сотни помощников посвятили фрагмент своей пропускной способности кусочку информации, не понимая целое.
Террак, ультралорд Земли, замаскирует это под очередную газовую сделку в Баку, понизит баррели в трубопроводе Набукко из Эрзурума.
Гидрор, ультралорд Воды, скроет это в лабиринте системы аудита Озера, словно имя Всевышнего среди каллиграфических надписей в мечети.
Драксор, ультралорд Воздуха, заключает сделку. Он получает деньги. А когда деньги будут у него, когда сделка будет на мази, когда цена будет оптимальной, он шепнет остальным ультралордам, что пора подключить Бирюзовую площадку.
— Я сегодня снова собираюсь повидаться с Ферид-беем, — говорит Аднан. — Говорит, что ему нужно больше информации.
— Больше? — встревает Кемаль, он всегда был раздражительным, но это уже сильнее природы или нано. — У него есть бизнес-план.
— А он хочет анализ рынка.
Кемаль снова закатывает глаза. Это все жара, думает Аднан. Она высасывает из нас силы и делает нас нервными и раздраженными, как уличные псы, но пока жара длится, живет Бирюзовая площадка. Кемаль протягивает руку над останками гаофты и хлеба. Аднан пожимает ее в ответ.
— Вот тебе гребаный анализ рынка.
Между ними пробегает информация, страница за страницей классификации, диаграммы и прогнозы. Это высокое и темное искусство, для которого Аднану не хватало ни таланта, ни терпения. Эта сделка, это рукопожатие, эти люди — подарки судьбы.
— Когда ты с ним встречаешься?
— В частном банном комплексе.
— Смотри, чтоб он не начал тебя клеить, — фыркает Огюз.
— В этом году твои яйца будут пахнуть как никогда хорошо, — говорит Кемаль.
— А если он клюнет? — спрашивает Кадир. Ферид-бей далеко не первый олигарх, к которому обратились ультралорды Вселенной, но первый, кто назначил вторую встречу, и первый, кто попросил больше деталей.
— Иранец все еще в городе?
— Это можно организовать.
— Тогда ящик шампанского, — заявляет Аднан.
— И мяч в сетку ворот! — хором провозглашают ультралорды и Пророк кебабов.
— Ты посмотрел на ту ялы? — спрашивает Пророк кебабов. Его зовут Пророком, поскольку он восстанавливает гармонию, врачует души и еле заметно направляет слова и мысли четырех финансистов, которые горят сосредоточенностью и синтетической агрессией. Лучшее лекарство после нанокайфа.
— Разумеется, — говорит Аднан. — И сделаю им предложение.
— По мне так слишком близко к воде, — бурчит Кемаль. — У тебя заведутся грызуны. Крысы размером с гребаную собаку. Я таких видел, их даже кошки боятся. Я б предпочел одну из новостроек в Улусе.
— Уверен, Аднан хочет основать старомодную Оттоманскую династию, — ухмыляется Кадир.
