— Вот тут непременно надо выпить, — сообщил Сергей и достал свою флягу.
После этого настроение заметно улучшилось. Таинственные заклинатели духов и старик в лодке уже казались не зловещими, скорее забавными. Тихо плескалась речка Волга, по-прежнему зудели комары и вдалеке дружественной рукой цивилизации маячили огоньки то ли электростанции, то ли поселка, то ли прогулочного теплохода.
— Слушай, а что это песен давно не слышно? — вдруг сказал Димка.
— Назаклинались и спать легли, — предположил Сергей.
— А костер горит вовсю, — кивнул Димка.
Сергей обернулся.
— Ого! Ну они постарались конечно. Лес спалят, идиоты!
Вдалеке ярко палил огонь, пробиваясь сквозь туман. Казалось, будто костер действительно увеличился во много-много раз.
— Ладно, фиг с ними, — махнул рукой Сергей, отвинтил колпачок фляжки и плеснул еще по кружкам. — Нам сегодня два раза обломали классный уикенд.
— Зато будет что вспомнить, — усмехнулся Димка. — И рассказать!
— Смотри! — вдруг страшным шепотом произнес Сергей и дернул Димку за куртку.
По воде сквозь туман со стороны далекого мыса прямо их на костер стремительно шла светящаяся лодка с темной фигурой на корме.
— Бежать не будем, — сказал Сергей каким-то механическим голосом.
Он нашарил топор, положил его рядом и прикрыл курткой.
— Осиновый кол надо, — вспомнил Димка то ли всерьез, то ли с иронией.
— Убью, искалечу, — процедил сквозь зубы Сергей.
— Да ладно тебе, — произнес Димка. — Бога и дьявола не существует.
— Искалечу, — упрямо повторил Сергей, и почувствовал себя немного уверенней.
Тем временем лодка бесшумно причалила к берегу и старик — теперь было видно, что это действительно старик, — приблизился к костру.
При свете костра он не казался таким зловещим — обычный бомж или рыбак. Шляпа, штаны, пальто, длинные седые волосы. Однако если приглядеться, лицо его было странным — землистого цвета, в каких-то шрамах. Хуже всего были его глаза — они утопали в морщинах и огромных седых бровях, но при этом были ненормально большие, черные, с ослепительно яркими белками и огромным зрачком, вертикально вытянутым как у кошки.
Старик резко остановился в метре у костра и замер.
— Разрешите ли погреться? — произнес он после паузы.
Голос у него был вполне обычный, разве что чуть хрипловатый. Говорил он звучно, без какого-либо акцента. Речь его была безукоризненно правильной. Нормальная городская речь.
— Присаживайтесь, — произнес Димка.
Старик сел на полено, закинув полы плаща и расправил руки над огнем.
— Вермишели с тушенкой? — осведомился Димка.
— Благодарю вас, я не голоден.
— Водочки? — предложил Сергей.
— Если не обременит, — поразмыслив кивнул старик, запустил руку в карман плаща и извлек старинную металлическую кружку.
Сергей с Димкой удивленно переглянулись. Разлили по кружкам, чокнулись, выпили, помолчали.
— Странная у вас лодка, — задумчиво сказал Димка.
Вместо ответа старик чуть наклонил голову налево.
— Светится в темноте, — продолжил Димка.
Старик наклонил голову направо.
— Гнилая, — неожиданно сказал старик. — Гнилуха светится. А как рыбалка?
— Да вот поставил на ночь, там посмотрим, — ответил Сергей.
— Будет, — уверенно сказал старик. — А сами откуда?
— Из Москвы, студенты, — ответил Димка.
— Приехали на… долгоденствие, побыть наедине с природой, пообщаться с духами света и тьмы, — сказал Сергей.
Старик ничего не ответил. Димка бросил на Сергея испуганный взгляд, и тут старик заговорил.
Больше всего это было похоже не проповедь. Старик долго говорил что-то о равновесии света и тьмы, пару раз мелькнули слова «равноденствие», «долгоденствие», вроде бы даже «короткоденствие», но смысла проповеди ни Димка ни Сергей так и не поняли. Затем старик спросил что бы они хотели получить от сил света и тьмы?
— Да в общем ничего, — ответил Димка.
— Это уже хорошо, — сказал старик. — Значит вы поняли то, что я сказал.
— Нет, — вмешался Сергей, — а есть какие-нибудь э… возможности?
— Возможности безграничны, — сказал старик. — Что бы ты хотел?
— Ну я так сразу не знаю. — Сергей задумался. — Машину бы хотел. Фирму свою организовать хотел бы.
— Я не даю машину, я даю возможность.
— А я бы хотел стать известным академиком, — сказал Димка. — Есть такая возможность?
— Возможность у тебя и без меня есть всегда, что тебе мешает?
Димка задумался.
— Теоретически ничего. Окончу институт, аспирантуру, может докторскую напишу. Ну и так далее — если повезет.
— Так что мешает? — повторил старик.
Димка вспомнил про лаборанта.
— Люди иногда мешают, — вздохнул он.
— Ага, — казалось, старик обрадовался. — И тебе люди мешают? — он повернулся к Сергею.
— Ну да, — сказал Сергей. — Мешают.
Старик встал.
— Знаете что я вам дам? Я вам дам кукиш.
— Спасибо, — кисло усмехнулся Димка.
— Встань! — вдруг властно скомандовал старик и Димка невольно вскочил.
Следом вскочил Сергей, глухо звякнул топор, выскользнув из-под куртки. Старик мельком глянул на топор и скомандовал:
— Протяните каждый правую ладонь.
— Я левша, — сказал Димка.
— Значит левую.
Словно во сне, Сергей и Димка медленно протянули руки. Старик вдруг резко взмахнул обоими ладонями и ударил Сергея и Димку по рукам. Касание продолжалось доли секунды, но они успели почувствовать, что ладони старика просто ледяные, пронзительно ледяные.
— Теперь слушайте внимательно и запоминайте на всю жизнь, — властно приказал старик. — Как только кто-нибудь из вас покажет какому-нибудь человеку при личной встрече кукиш — с тем случится маленькая неприятность. Очень маленькая. Но запомните — с каждым разом мощность кукиша растет. Каждая следующая неприятность будет чуть больше. Примерно раз на трехсотый каждый из вас уже сможет убивать. Сначала тех, кто послабее — детей, стариков, затем мощности хватит на любого. Дерзайте!
Старик развернулся и, ни слова не говоря, пошел к воде. Бесшумно мелькнула в тумане желтая светящаяся лодка и исчезла.
— Ну что? — сказал Димка после долгой паузы.
— Херня какая-то, — поморщился Сергей. — И вообще надо спать ложиться, вон от костра опять одни угли остались.
Утренний холодок пролетел над рекой, отогнул полог палатки, подкрался к спальным мешкам и дерзкими холодными лапами вцепился в спящие тела. Димка и Сергей вскочили. Сергей побежал проверять удочки, а Димка начал колоть оставшиеся дрова — развести костер, а заодно согреться.
