— Да подожди ты, Влад, не кипятись. Я тебе карточку дам. Своим всего сто рублей на три посещения.
— Эх, щас бы как врезал тебе!
— Ну давай, рискни! — спокойно сказал он и вырвал галстук.
Отряхнулся, как будто сбросил с себя мою пыль, и добавил:
— А что ты хотел? Иной за возможность попасть в детство миллионы заплатит. Пятьсот — это не бабки. Это почти задаром.
— Думаешь, все продается и покупается? — сплюнул я. — Не случайно ты в школу при Ельцине пошел.
— При чем тут школа?
— Короче, скажи этому своему прыщавому дебилу, чтоб он убирался оттуда. Я надеюсь, ты еще не подал рекламу в газету?
— Нет, только с работы кой-кому сказал, — он вдруг сник, как спущенный шарик. — Ладно, посмотрим.
И пошел восвояси.
— Ты все понял? — крикнул я вдогонку, но он промолчал.
Вечером я отправился на проверку один, без жены, без Аркашки. На всякий случай прихватил самодельный электрошокер.
К моему облегчению, у двери никого не было. Сердце радостно запрыгало, я огляделся по сторонам и медленно подошел к входу в Город детства.
Когда я открыл дверь, меня словно током дернуло. Ноги и руки онемели. Нечто подобное, кажется, я уже видел в любимом фильме моего детства, «Гостья из будущего»: там главный герой вместо машины времени обнаружил вот этакое. За дверью в Город детства дыбилась кирпичная кладка. Кирпичи во многих местах были выщерблены, изъедены временем. Словно в насмешку, на краю кладки слегка колыхалась паутина. Я постучал по стене, она оказалась на удивление прочной.
— Ну вот, доигрались… — вслух произнес я.
Все из-за Глеба. Город детства не потерпел такого к себе отношения — так мы с Аркашкой решили поутру. Но бить ублюдка теперь бесполезно. Морали читать тоже. Надо решать, что делать? Какой поступок совершить, чтобы проход снова открылся? Ведь, кажется, так построены все фантастические сюжеты с всякими волшебными каналами?
Мы сидели в курилке.
— А может, как раз нужно его наказать, и тогда дверь откроется? — почесал голову Аркан.
— Нет, слишком примитивно, — возразил я.
— А если самим нужно что-то поправить в своей жизни? — Аркадий сделал философски-печальный взгляд, как у больного щенка.
— Не знаю… Послушай, нужна ли нам вообще эта чертова дверь? Ну, сходили мы туда, сделали пару-тройку экскурсий. Воплотили не сбывшиеся в детстве мечты. Разве этого недостаточно?
— Тебе, может, и достаточно. А я так и не дождался, когда в Городе появится море.
— Зачем тебе море? Съезди в отпуск на юг.
— Во-первых, там бесплатно. А во-вторых… В детстве меня возили на Черное всего один раз. И где-то по дороге, на берегу, был заброшенный почерневший фрегат. Не знаю, откуда он взялся в то время. Мы просто проехали мимо, а я так хотел по нему полазить. Но мне не дали. Кажись, я даже плакал. А сейчас я надеялся, что Город даст мне возможность полазить по старинному фрегату…
Я удивленно поглядел на Аркадия. Такого откровения от него я не ожидал. Он же посмотрел чистыми глазами, мол, чего тут такого, что ты уставился? Мы так и не решили, что нужно сделать.
Вечером я сидел дома, на диване, и смотрел телевизор. Надя копошилась на кухне. Я тупо глядел на экран и думал о своем. После рекламы начали показывать сюжет местных новостей. Я увлекся…
Меня поразило, что эта семья живет в соседнем доме! Возможно, я даже видел мамашу, определен-но видел, встречал во дворе, но девочку… Лет десяти, прелестная, с умным бледным личиком, она уже не вставала с постели. Редкая болезнь. Медленная и мучительная смерть, паралич всего тела, адские боли. Максимум через месяц надо сделать операцию заграницей. Сумма почти собрана, но не хватает еще три штуки евро.
Меня как озарило. Я решил, что это знак, и, будто зомбированный, пошел одеваться. Надя удивленно выглянула из кухни:
— Ты куда?
— Да так, пойду пройдусь.
С халтурками я накопил три штуки, остальное хотел взять в кредит. Жаль, конечно, с новеньким авто придется отложить, ну да черт с ним, куплю велоси-пед. Что ж, пусть лучше к девочке вернется детство, ведь оно должно быть счастливей моего.
* * *
Думаете, после того, что я сделал, дверь открылась? Ничего подобного. Видно, что-то все равно пошло не так, и я подозреваю, в чем суть. Где-то в глубине души я жалею потраченные деньги, но по-стоянно борюсь с этим осадком. Возможно, когда я выиграю эту внутреннюю борьбу, дверь откроет-ся. Ведь девочка теперь жива-здорова, уже бегает-прыгает по двору. Значит, не зря. Ее детство будет во сто крат прекраснее — время же другое, и у нее сбудутся все забавные мечты ребенка.
А мы с Аркашкой ходим каждую пятницу и проверяем, не исчезла ли кирпичная кладка. Я очень хочу увидеть Аркашкин фрегат. Ведь надежда умирает последней.
