Юрий Бурносов - Дневник Ульвургына

Пойдем мы с Каканкой.

День семнадцатый

Одного танныта поймали. Сидит, боится. Кэле, собака, его прибил, а нас шибко хвалил, сказал, самому Арман-Абраму скажет. Врет. Арман-Абрам-нууча с таким Кэле и говорить не будет.

Пошли назад. Кэле кырты смотрел, головой вертел, пальцем тыкал. Говорит, вон там наш илир «Тайныквыт», совсем скоро придем. Сюда криво шли, отсюда прямо пойдем, как ворон летит, шибко быстро дома будем.

День двадцать четвертый

Однако шибко уставал, ничего не писал. Который день идем, а моря нету, илира нету. Кэле, собака, кырты читать совсем не умеет. Жалко, Ейвелькэя убили, а не Кэле, собаку.

Кушать нечего совсем, консерва кончилась, чай кончился, водки нету. Мухомор съел. Думал, помру, но живой. Хо! Ноги сами идут, а в голове как в котле, пусто и весело.

Остались я, Каканка да Кэле. По очереди танныта несем, совсем плохой танныт, Каканке ухо откусил. Хотели убить, да я не дал. С чем к илиру вернемся? Накажут небось. Согласился Кэле, прибил опять танныта, но не до смерти, а чтоб знал.

Каканка мне плохое сказал. Что Арман-Абрам-нууча олешек не делал, Анадырь не делал, кырты не рисовал, сыммылыт не придумал. Что у Арман-Абрам-нууча сыммылыт есть, на котором он в далекую страну Ынгылы летает. Там у него много денег, дом белый, весь из морского камня, вокруг тепло и дружина сторожит, одиннадцать человек, называется дружина Чылсы. Кожа у всех черная, как у моржа, а глаза белые, и на кого посмотрят, тот сразу помрет. Откуда знаешь, спросил.

Каканка говорит, большой сыммылыт в тундре падал, Каканка его нашел. Нууча совсем мертвый был, сыммылыт сгорел, а возле него Каканка лист нашел, гызыты называется. Там и прочитал.

Шибко много думал. Спать не сумел.

Ой-ей, что Ульвургыну делать?

День тридцатый

Нашли илир. Лучше бы не нашли. Лучше бы Ульвургын в лесу умер.

Совсем разбился илир, даром что железный. Дырки кругом, и в воду ушел почти весь. На берегу сыммылыт лежит, не наш, на крыльях звезды белые нарисованы. Каканка говорит, сыммылыт наш илир потопил, а илир успел сыммылыт застрелить. А самое страшное, что у сыммылыт внутри человек — с виду как нууча или чукча, только кожа черная. Небось обманул нас Арман-Абрам? Посылал Чылсы своего, Чылсы на илир смотрел, всех побил, да и сам помер.

Совет держали. Кэле совсем много мухоморов ест, не понимает ничего.

Танныта утопили, чтоб не мешал. Каканка на илир плавал, консерву искал, другую еду, чай, водку. Не нашел, замерз шибко.

Ой-ей, куда пойти? Совсем пропадем с Каканкой. День не знаю уже какой

Помер Каканка. Кэле даром что живой, а все равно мертвый. Один Ульвургын живой.

Ой-ей, конец света скоро наступит! Говорят старики: кто успеет, спасется на сопке Тиркиней, от них пойдет новая жизнь! Где та сопка, знать бы. Бедный, бедный Ульвургын!

Однако кто мой нытыбук-дневник найдет, пусть отдаст брату моему Вуквувге, или брату Выквыну, или брату Тылгынто, если его дыряворотые не убили.

Хо!