– Что за нелепость – вода из водопада, когда Виктория давно покрыта бог знает какой маской, как говаривали древние! А может, сейчас Унимо синтезировал эту воду из камней, пыли, пижам и асфальта? Что ему стоит: он может преобразить все во все. Вся загвоздка в мыле!
И Хенек занялся мылом.
– Ананасовое! Из орхидей! Из пионов и моркови! Из листьев ореха! Нет, из тыквы! Из персиков! Мне нужно мыло, в котором сочетался бы аромат салата-латука, ягнятины, крем-брюле и пива, которое пил Гашек!
Примерно к пятидесятому сорту наш герой почувствовал полное истощение. Напрасно он надеялся освежиться таким образом. В итоге – лишь дал дополнительную пищу своим подглазным мешкам, они напились, покраснели – самодовольные, типично джордановские.
После опытов с мылом он ограничился несколькими полотенцами, вернул их вместе с радужной горкой щелока и сел завтракать, хотя уже подходило к концу обеденное время.
– Наша статистика свидетельствует о том, что лишь 114 333 человека из всего населения Земли не воспользовались услугами Унимо, – пророкотал аппарат. – Мы решили присуждать премии наиболее терпеливым и изобретательным клиентам. Первой премии удостоена Эльвира Смедна из башни № 487, примерившая и добросовестно вернувшая ровно 100 пар колготок. В ее комнате уже смонтирован второй канал Унимо. Поздравляем Вас, Эльвира Смедна!
– Люди не теряют времени зря! – прищелкнул пальцами литературовед и приступил к завтраку.
В первую очередь – чайный сервиз по вкусу. Прошествовали чашки из металла, стекла, фарфора. Ему не нравились то форма, то звон ложечки в чашке, то рисунок, то размеры. Предметы летели в открытую дверцу, раскалывались, распадались, чтобы тут же вернуться преображенными. Затем последовали муки творчества над сортами чая, булочками, вареньем.
– Что же я делаю! – вскипел Хенек. – Скоро вечер, а я ем какие-то жалкие булочки, ну и ну! Неужели мне недостает воображения? Хочу бифштекс из кабаньего мяса, нет, черепаху на углях, нет, форель, нет, кальмара в сухарях! Дай мне кресс-салат, спаржу, цыпленка, тушенного в меде, копченые почки, соловьиные языки!…
На блюдах вырастали горки яств всех времен и народов, такие как: дрозды, фаршированные трюфелями, или конфеты с начинкой из икры! Джордан Хенек пробовал и отбрасывал прочь; откусывал, вдыхал аромат, рассматривал – и возвращал обратно.
– Внимание! Вторую премию получает профессор Хенек из башни № 15 225 за изобретение 54 сортов мыла. Поздравляем Вас, профессор Хенек! Делитесь вашими заветными желаниями с великим Унимо! В процессе удовлетворения ваших все возрастающих потребностей Унимо будет непрестанно совершенствоваться. Скоро вы смело сможете прошептать ему ваши сокровенные мечты!
В противоположной стенке приоткрылась вторая пластмассовая дверца, рог джорданового изобилия удвоился.
Радостная новость придала ему смелости и гордого дерзновения. Еще какое-то время он предавался изощренному гурманству, чуть откусывая от каждого из яств, захлебываясь в вихре разнообразных мелькающих вкусовых ощущений, пока, наконец, не пришло закономерное чувство сытости. Эта сытость была почти эфемерной, как будто он ел сахарную вату, в мгновение ока тающую во рту, оставляя легкую призрачную сладость. Но Хенек твердо знал, что он наелся. Собрал посуду, разбросанные объедки и, поколебавшись мгновенье, сунул их в новый канал. «А сейчас – что?», – вздрогнул он, обеспокоенный смутными предчувствиями.
– Поступили сведения, что некоторые наши клиенты, – несколько упавшим голосом провозгласил аппарат, – невзирая на регламент, не возвращают нам полученные товары. Им мы адресуем наш вопрос: «Почему, дорогие мои? Почему вы не возвращаете Унимо полученное от него? Унимо предоставил вам великолепные необходимые предметы ширпотреба. Вы смогли насладиться ими, потрогать, даже откусить – почувствовать их в полном смысле этого слова. Ну, и зачем они вам? Почему вы не возвращаете их на склад, где исходный материал перемодифицируют в иные товары?! Почему вы замораживаете эти богатства? Ведь уже сегодня или завтра вам понадобятся новая одежда, сервизы, мебель, цветы и прочие? Ваш дом, ваш ум, ваша нервная система испытают перегрузку, если вы продолжите накопление. По-нашему мнению, лучший вариант – это голая комната с дверцей Унимо. Любое ваше желание исполняется незамедлительно, вы пользуетесь вещами и сразу же возвращаете их – таким образом сырья хватит и для других клиентов, и для всех заказов. Давайте бороться за экономию, дорогие коллеги, боритесь за экономию! Пусть каждый напоминает себе и своему ближнему о необходимости немедленного возврата всех вещей, полученных от Унимо с тем, чтобы получить еще больше!!!»
Может быть, ты и совершенствуешься непрестанно, дружок, мешки под глазами Хенека живописно сморщились в улыбке, но болтун ты редкостный. И если я правильно воспринимаю происходящее, каких только чудаков нет на белом свете!
Он вспомнил костюмы Хорхе. Пора было подумать об одежде. Сможет ли запрограммированный маг создать ему одежду, многократно описанную любимыми классиками?
Джордан нервно перебирал старинные костюмы, на его макушке вальсировали котелки и цилиндры, улетающие прямо в пасть двух каналов. Небо мерцало вечерней синевой, не удостоенной вниманием Унимо, и поэтому избежавшей его сырьевых накопителей (или она была капризом какого-нибудь неизвестного чудака?).
На этот раз в механическом голосе явственно прозвучали извиняющиеся нотки:
– Недавно мы сделали предупреждение тем нашим клиентам, которые по рассеянности или из старомодных труднообъяснимых побуждений задерживают продукты Унимо. К сожалению, число подобных нарушителей постоянно увеличивается, и Унимо решил подвергнуть их наказанию. Первым будет наказан студент Жюль Хенек из башни № 15225. В течение 10 часов 45 минут он задерживает у себя черешневое дерево, доставленное ему в безупречном состоянии. Особые приметы дерева: молодое, цветущее, с двумя неидентифицированными до настоящего времени птичками на ветках и примерно с тридцатью пчелами.
– Так я и знал, – вздохнул профессор. – Лем ему надоел и он увлекся своими старыми мечтами о природе. Хоть ты ему кол на голове теши – человека из него не выйдет.
– Разумеется, – монотонно продолжал Унимо, – потери в данном случае ничтожны, трудно поддаются математическому выражению. Однако сам факт симптоматичен, решение не подлежит обжалованию: Жюль Хенек в срочном порядке лишается собственного аппарата, а дерево дарится ему, дабы он мог, сравнивая его аромат с приобретениями своих ближних, оценить по достоинству собственный проступок. Еще раз аппелируем…
