слова совсем, потом я неизвестным мне способом попал в другой мир и обрел магию. Прожил я в том мире чуть больше двух лет, изучая магию и пытаясь не сдохнуть. На войне получил повреждение ядра и чтобы не подыхать без пользы, полетел уничтожать вражескую столицу. Взорвал ее к чертовой матери. А когда прятался от взрыва в тени, меня засосало в воронку. И ты думаешь, что я могу сильно много знать о магии?
Дракон завис, обдумывая мои слова.
— Даже не знаю, что тебе сказать, — спустя пару минут молчания сказал Казимир. — Тяжело тебе пришлось.
— Мне жалость не нужна, я хочу свалить отсюда до того, как сдохну. Хочу хотя бы успеть попрощаться со своими.
— Жаль тебя расстраивать, но отсюда не выбраться. Как я уже сказал, у этого мира невероятная стабильность пространства. Энергия что окружает листья мирового древа — это мана тени. В обычных мирах прорвать оболочку мира, коей является теневое подпространство, возможно только потому, что мана тени рвется в мир. Это можно сравнить с пустым глиняным кувшином под толщей воды, жидкость крайне сильно давит на стенки кувшина, и стоит образоваться мельчайшей трещине, как давление расширит ее и разрушит кувшин. С миром все немного сложнее. После появления прокола, силы мира изнутри блокируют брешь, не давая ей разрастись и стабилизируют пространство.
— Ясно, значит, когда мир наполнен силой тени, давление на оболочку уходит и подпространство становится непреодолимым барьером.
— Да, все верно.
— А как тогда работают портальные врата?
— Их принцип работы основан на том, что, когда пространственный тоннель образуется, по нему начинает течь энергия обоих миров, укрепляя тоннель, и не давая ему развалиться. Как трубка между двумя кувшинами.
— Теперь понятно, значит сдохну я здесь.
— Мы оба сдохнем здесь, рано или поздно.
— Ты не расслышал? У меня в ядре трещина, жить мне осталось от силы месяц. В мой доспех установлены несколько ядер других магов, и металлическими манаводами подсоединены напрямую к моему. Только за счет них я всё ещё жив.
— Тебе сильно повезло, что ты маг с твердотельным ядром стихи тени. Не знаю на каком месте ты вертел госпожу фортуну, но здесь помочь тебе возможно.
— Ты это серьезно?
— Вполне: существам с кристаллическим ядром можно пересадить другое ядро той же стихии. Но это сложно, болезненно, и очень опасно.
— Мне плевать опасно это или нет, пока шанс есть, я готов уцепиться за него зубами.
— Отличный настрой, но для начала надо подготовиться. Сейчас доберемся до моего дома и там поговорим кое с кем, он должен помочь.
— Разве ты не говорил, что мы с тобой единственные живые разумные в этом мире?
— Ключевое слово — живые. — усмехнулся ящер.
Я говорил, что Казимир огромен? Так забудьте это нахрен. Еще на подлетах был виден огромный костяк дракона, причем настолько огромный, что был размером раз в двадцать больше Казимира. И, что самое интересное, кости были белыми.
— Вот он, Иксивер. Некогда сильнейший дракон стихии тьмы, он был повержен верховными богами миллионы лет назад и исчез. Я обнаружил его тело примерно через десять лет после того, как попал сюда. Его ядро и душа все еще здесь.
— Ядро понятно, но что значит душа осталась? — Дракон шумно вздохнул, и, завернув голову взглянул на меня как на дурака. — Чего? Я тебе уже говорил, что с магией, всего два года как знаком.
— У сущностей, шагнувших за грань материального мира, душа не отправляется на круг перерождения через небытие, а остается в материальном мире в виде энергетического аватара. Если ядро было твердотельным, тогда душа обычно остается рядом с ним, черпая из него энергию. Если же ядро существа при жизни не имело оболочки, тогда слепок души может свободно передвигаться. Вообще, такие слепки при желании могут, используя запасы маны, получить временную физическую оболочку, но это слишком затратно, поэтому души редко этим пользуются.
— Ну, что могу сказать — я охренел…
— Как по мне, куда больше, чем возможность существования духовного слепка, тебя должен удивлять возраст существа, к которому мы летим. Он старше большинства миров нашего мирового древа.
— Ну, я скорее всего, до сих пор просто не могу воспринять насколько он древний. У людей такое бывает, что-то вроде защитной реакции мозга.
— Хм… Ну да, я о таком слышал когда-то.
Там временем мы добрались до места.
Я спрыгнул со спины Казимира и просто охренел от размеров костяка. Каждое его ребро было больше Александровской колонны. Позвоночник этого древнего ящера мне даже не с чем сравнивать, до того он огромен. Да о чем тут говорить, если у него одна черепушка с хороший особняк размером!
Пока я стоял с разинутым ртом, оглядывая масштаб костяка, Каз за моей спиной буквально растворился. А обернувшись я увидел только молодого парня в ханьфу с золотой вышивкой. Длинные черные волосы обрамляли волевое лицо, а алые глаза сверкали рубинами. Единственное, что отличало его от человека — две пары золотых рогов.
Ну, а я снова уронил челюсть.
— Каз, это ты⁈
— А, ну да, ты же не в курсе. Это моя гуманоидная форма, почти у каждого высшего зверя есть такая форма существования. Это довольно удобно.
Да уж, с каждым моментом я все больше ощущаю себя незнайкой каким-то. А ведь только недавно я считал себя гением. Хм, а собственно какая разница. Просто соберу все знания, которые смогу и стану настолько сильнее, насколько смогу. План составлен, осталось дожить до начала его исполнения.
Тем временем мы с Казимиром шли где-то в районе желудка дракона. Впереди была видна крупная каменная плита, на которой в позе лотоса сидел величавый старец в белых одеждах, его голову венчала пара рогов. Стариком его назвать язык у меня не повернется. Одна только аура исходящая от этого аватара давила словно пресс. Величие, исходящее от него, буквально заставляло склонить голову перед непостижимым существом. Только силой воли я удержался от того, чтобы преклонить пред ним колени.
— Невероятное давление, — с натугой выдохнул я.
Внезапно дракон открыл глаза. Абсолютно белые зрачки, словно затягивали меня в пустоту. Сознание помутилось, но я продолжал крепко стоять на ногах.
— А
