И вот рыбины лежат в кухонной мойке, а я стою над ними с ножом и не знаю, что делать. В рецепте сказано «отделите головы». Страшно же! Ну, раз взялась за дело… не до завтра же тут стоять. Тем более они вроде уже не кусаются. Осторожно, кончиком ножа трогаю сперва одну, потом другую. Готова в любой момент отскочить. Нет, не шевелятся. Осмелев и судорожно вцепившись в нож, так что побелели костяшки пальцев, приступаю к «приготовлению».
Загрузив все как по-писаному (рыбок, овощи, специи и пряности) в духовку и глянув на часы, с удивлением обнаружила, что куда-то исчезли почти четыре часа! Ну конечно, еще пришлось написать программу для духовки. Правда, не совсем без подсказок — нашла в сети пример под названием «эмуляция дровяной печи» и слегка доработала.
— Доча, с чем ты тут возишься? Ой! — Мама заглянула в кухню, и с ужасом смотрит на отрезанные рыбьи головы. — Что это?
— Головы. Форели. Сейчас уберу. — Спохватываюсь и быстренько начинаю наводить порядок. Вся кухня непонятно когда успела покрыться чешуей, брызгами рыбьих внутренностей, какими-то очистками и даже землей. Откуда тут земля?
— Эти твои кулинарные развлечения до гроба меня доведут… — мама морщит нос.
— По какому поводу шум? — На пороге появляется папа, замечает головы. — О-о-о! В древности была такая профессия, «палач». Ты играешь в палача рыбного королевства?
— Нет, — пропыхтела я, заталкивая кучку отходов в диспозер, — просто готовлю, рыбу по старым рецептам. Между прочим, скоро будет готово, идите мыть руки и будем пробовать.
Родители переглянулись и исчезли.
Ага, пробовать. Вынимаю из духовки лист, на нем шкворчат и румянятся две толстенькие пятнистые рыбки. Выглядят… ну почти как на картинке, только еще распространяют на весь дом упоительный запах, так что хочется съесть их немедленно. Как, интересно, едят эту рыбу? Снова лезу в сеть. Ага, «разбирали специальной вилкой, освобождая кости». Специальной вилки нет, думаю, что и обычная сгодится. Ну-ка, попробую: цепляем и осторожно тянем. Вкус непривычный, но мне нравится…
— Доча, ты что, без нас ешь?
— Нет, мам, я только тренируюсь.
— А пахнет очень даже аппетитно.
Мы уже почти сели за стол, как в коридоре раздались трели комма, а затем из столовой — звук упавшего стула и папин топот, ну прям как слон по квартире пронесся.
— Опять забыл его в куртке, ну где же… — комм тем временем замолкает. Через пару секунд начинает верещать мой, на экране надпись «Михаил». Что у него случилось?
— Алло. Это ты, Бри?
— Да, слушаю.
— Я Роману звонил, он не отвечает.
— Папа здесь, просто не успел ответить. Что у тебя за спешка?
— Тут посольские… привезли два комплекта для «сухого душа»… — Мих мнется. В чем дело-то? Я в курсе, их две недели мурыжили в лабораториях, пытаясь выковырять кошеские секреты. Нашли что-нибудь ценное или нет — не знаю, папа не сказал, но сегодня их должны были отдать Миху.
— А что с ними не так?
— Они вроде бы целые. Точнее скажу, когда установим. Но стоило коробки занести в двери, компьютер дома заорал, что в них следящие устройства. И точно — я шесть штук достал. Лавиния говорит, «эту гадость» она в доме не потерпит. Так что ты там спроси папу, что делать с жучками.
— Ох! Сейчас спрошу. — Ну что за гадство? Так перед хозяйкой подставили! Хотя Мих спокоен, может, еще ничего страшного.
Возвращаюсь в столовую.
— Пап, почему ваши тайком от нас в эти душевые жучков засунули?
— А что? Нашли что-то?
— Пап, хорош прикидываться, у Лавинии в доме детектор.
— Вот как? Можно было ожидать. И как, извлекли?
— Да, шесть штук. Мих спрашивает, куда их девать?
— Сколько?? Мы только два ставили. — Я делаю выразительный жест коммом. — Скажи Михаилу, я сейчас к нему отправлю Опанаса.
— Алло, Мих? Папа отправит к тебе какого-то Опанаса. Ты такого знаешь?
— Видел однажды.
— Ну вот, ему и отдашь. Как у тебя там вообще дела-то?
— Нормально. Надеюсь, за неделю кабинки смонтирую. Потом можно будет передавать через твоего папу приглашение кошу, который нам эти кабинки продал.
— Поняла. Звони, как новости будут.
Пока я разговаривала с Михом, рыба со стола уже исчезла, только у меня на тарелке лежит маленький хвостик. Мама задумчиво облизывает вилку:
— М-м… что-то в этом есть.
— Да ну… — папа, посмотрев вокруг, потянул к себе пакет с чипсами; явно не наелся. — Столько возни, а еды на один зубок.
* * *
Сегодня мы принимаем на вилле «Русалка» первого гостя. Михаил закончил установку всяких кошеских штучек в ванных, я навела порядок в доме, загрузила холодильники подходящими полуфабрикатами и даже освоила примерно десятую часть техники на кухне.
— Говоришь, должен скоро появиться? Как его зовут хотя бы?
— Багир. Обещал прийти посмотреть, как установлены кабинки и остальное, и вообще опробовать наше творчество.
— «Творчество» пока твое. Я в городе залипла. Прости, что не помогла.
— Да ладно, всякое бывает.
Да, бывает. Всякое. Если говорить самой себе честно, я просто боялась Михаила еще до той первой встречи. Или нет, не так — боялась себя. Хорошо, Мих все время держал спокойный деловой тон и мне удалось взять себя в руки и не убежать с воплями. А позже привыкла. Сейчас вот спокойно сидим в гостиной первого этажа и смотрим через окно на тропинку. Ждем посетителя. Можно молчать, можно говорить.
— Вот и Багир. Пойду встречу.
Мих направляется к двери, а я выглядываю в окно. Точно, по дорожке к двери подходит полосатый кош, весь словно одетый золотистым мерцанием. Плед на плечах, юбка в косую клетку, широкий кожаный пояс, на который так и просится повесить меч. Представляю, как он выглядел бы с мечом, и — выпадаю из реальности. Уверенные шаги коша отдаются пульсом в голове. Да что со мной такое? Опять крыша поехала? Замерев, наблюдаю за кошратом и Михом, который открывает ему дверь.
— Рад приветствовать вас на вилле «Русалка».
— Михаил, я тоже рад тебя видеть, — кажется, он смотрит только на Миха, но все равно тут же замечает меня. — О! Не представишь ли меня прекрасной даме?
Это я «прекрасная дама»?
— Позволь представить тебе Березку. Ваш отдых здесь — наша совместная затея. Бри, представляю тебе Багира, который очень помог нам.
Слышу голоса как сквозь толстое одеяло, где-то вверху и далеко. Пытаюсь что-нибудь сказать в ответ, но встречаю янтарный взгляд, и не вижу более ничего вокруг. Из горла вырывается только полузадушенный писк. Хочется расстелиться ковриком под его ногами, и я не выдерживаю. Будь что будет. Встаю, делаю шаг, опускаюсь на колени. Точнее, пытаюсь опуститься. Меня поддерживают покрытые мехом руки:
